Хозяйка Четырех Стихий

Гинзбург Мария

Но Михей ее будто не слышал.

– Я… – сказал он. – Я хотел…

– Спать ты хочешь, это точно, – сказала Адриана, укладывая мальчика. Тот не сопротивлялся. Мать укрыла его одеялом и наклонилась, засунула руку в нишу по самое плечо, ища банку с «Дубравой». На памяти Адрианы, этой мазью пользовались впервые, уж очень дорога она была. «Да где же она», пыхтя, подумала медсестра. – «Такая круглая черная банка из лакированного дуба…».

Вслух она сказала:

– Не думай ни о чем. Утро вечера мудренее. Сейчас тут шумно будет, так я экран неслышимости поставлю,

и спи спокойно. Хорошо?

– Хорошо, мамочка – мокрым голосом сказал Михей.

В этот момент в дверь громко постучали.

– Ну, наконец-то! – услышала Адриана возглас барона. Медсестра нащупала банку, взяла ее, выпрямилась и поцеловала сына.

– Держись, – сказала она.

Адриана вышла из дежурки, привычным жестом набросив на проход экран неслышимости.

III

Расписаться пришлось в восьми местах. Ульрик скрипел пером и думал, что империя мандречен рухнет не от происков эльфийских магов и не из-за подавляющего превосходства легкой конницы сюрков, а под тяжестью собственного бюрократического аппарата.

Владислав бросился к входу, едва раздался стук, и распахнул обе створки. Ульрик первый раз в жизни видел, как боевые ведьмы влетают в обыкновенную дверь. Отточенность этого маневра, по сложности сравнимого с ритуальными танцами экен, заворожила эльфа. Четверка воительниц медленно вплыла в проем, на миг зависла в воздухе. Ульрик с удивлением заметил на одной из метел мужчину, сидевшего за спиной у рыжей ведьмы.

– Вперед на три шага, – скомандовала она. Четверка продвинулась вперед тремя отчетливыми толчками.

– Хорошо, приземляемся, – сказала рыжая ведьма.

Ульрик очнулся, вспомнил, кого принесли на этом плаще, натянутом между четырех метел, и поспешил к ведьмам. Те уже стояли на полу, отсылая свои метлы, а плащ с телами лежал между ними. Ульрик увидел Шенвэля. Столяр помнил, что сегодня утром подмастерье ходил в коричнево-желтом костюме, но если бы не это, он уже не смог бы догадаться, какого цвета был окровавленный, кое-где прожженный и порванный наряд. Рядом с эльфом, уткнувшись лицом в плечо, лежала черноволосая женщина в форме боевой ведьмы. Ульрик решил, что это, должно быть, Карина. Рука ведьмы покоилась на талии Шенвэля. Ульрик непроизвольно скосился назад, но Ваниэль все еще не вернулась из перевязочной. Однако Владислав был здесь, и видел все то же, что и Ульрик. Барон хрипло вздохнул. Поджер разглядывал тело эльфа, мрачнея на глазах.

– Карина, что он с тобой сделал? – воскликнул Владислав.

Верховный маг слабо улыбнулся, увидев столяра. Ведьма приподнялась на локте. Глаза у нее оказались синие, яркие, как васильки.

– Я сама виновата, – сказала Карина.

– Не стойте столбами, раздевайте его, – сказал Поджер. Дарина и ее подруги торопливо стали разоблачать сидха.

– Карина, – сказал Шенвэль. – Будь добра, достань у меня там в кармане…

Карина свободным жестом запустила руку в карман его брюк. Владислава перекосило. Ведьма вытащила коротко звякнувший мешочек.

– Это? – спросила она.

– Да, – сказал Шенвэль. – Отдай вон тому эльфу.

Ульрик непонимающе уставился на Шенвэля.

– Вдова расплатилась за ларь, – пояснил Шенвэль. – Возьми.

– Я уже и забыл, – пробормотал Ульрик, принимая деньги.

Карина с трудом поднялась. Барон проворно ухватил ее за руку и помог подняться.

– Карина, – окликнул ведьму Шенвэль. Карина обернулась. Эльф протягивал ее пояс, синие и белые полоски кожи, сплетенные в тугую косичку. Ульрик покраснел и снова порадовался тому, что Ваниэль ничего этого не видит. У Владислава аж кончик носа зашевелился от сдерживаемой ярости.

Штаны Карины были распущены, когда она лежала рядом с Шенвэлем.

Ведьма с совершенным безразличием на лице взяла пояс, продернула его в шлевки и неуверенными шагами двинулась к ближайшей скамье.

– Может быть, вы возьмете его? – тихо спросил Поджер, глядя на барона. – Похоже, что берцовая кость расколота вдоль, а я не уверен…

– Хорошо, – кивнул Владислав.

– Не хорошо, – сказал Шенвэль. – Я прошу вас, господин Эохам, провести эту операцию.

Глаза эльфа и человека встретились, и барон первым отвел взгляд.

– Я бы отдал свой диплом за то, что ты тогда был мертв! – воскликнул Владислав.

– Я не хочу, чтобы ты рисковал своим дипломом еще раз, – хладнокровно отвечал Шенвэль.

Ульрик с интересом посмотрел на барона. Судя по этой короткой реплике, Владислав и Верховный маг Фейре были знакомы, и столяра появилась даже догадка, где их свела судьба. Считалось, что в ту ночь, когда заговорщики проникли в замок дракона, все люди – соратники Верховного мага Фейре там и погибли. Кроме Искандера. Сам Шенвэль, изнемогая от ран, с трудом выбрался из замка через случайно обнаруженный им тайный ход. Но очевидно, кое-кому из людей это тоже удалось, хотя вряд ли они это афишировали.

– Но… – начал Поджер.

Ульрик мрачно посмотрел на хирурга, и тот окончательно уверился, что гоблины среди родственников этого эльфа попадаются прям-таки через одного.

– Пациент выбрал вас, – сказал эльф. – Чего вы еще ждете?

– Ульрик, не хами господину врачу, – сказал Шенвэль. – Извините его, господин Эохам.

Поджер поскреб подбородок и вздохнул.

– Что ж, несите, – сказал он. – Света…

Хирург посмотрел туда, где только что стояла рыжая ведьма, но она уже куда-то исчезла, словно растаяла в воздухе. Поджер на миг изменился в лице. Как и Ульрик, он заметил, что мужчины, прилетевшего на метле ведьмы, в приемном покое тоже нет.

– Карина, – обратился хирург к старшей крыла, сидевшей на скамеечке с полузакрытыми глазами. – Может, кто-нибудь из твоих ведьм даст ему анестезию? Сам я не смогу, а Эней сейчас будет нужен здесь. Да и вообще, может, поможете нам? Нас здесь как раз трое хирургов…

Карина открыла глаза.

– Девочки, вы как? – спросила она.

Ведьмы переглянулись, и одна из них кивнула.

– Ну, так иди с господином Эохамом, Дариночка, – сказала Карина. – И вы тоже, выбирайте, кому будете ассистировать…