Хозяйка дома с секретом
Шрифт:
Раздался тихий, какой-то даже скрипучий голос, в котором Джослин едва смогла распознать женский.
– Не пугайся, деточка, - проговорила незнакомка и медленно вышла из-за толстого ствола какой-то нереально громадной яблони. – Я всего лишь путница.
Женщина оказалась одета в темно-коричневый балахон, а лицо скрыто широким капюшоном. Он навис так низко, что Джослин постеснялась заглядывать под него – это было бы слишком навязчиво. Женщина сутулится и, судя по комплекции, ее можно назвать хрупкой.
– Ой, - проговорила Джослин. –
– Я путница, - произнесла женщина, - иду по землям магов в поисках лучшей жизни. Но в ущелье на меня напали шуйгуйцы, отняли весь скарб. Я не ела два дня и очень устала…
– О, небеса! – ужаснулась Джослин. – Какой кошмар. Я видела шуйгуйцев – они безумные дикари. Я вам помогу.
– Спасибо, деточка, - проскрипела женщина.
– Пойдемте в дом, я вас покормлю и попрошу хозяев дать вам кров. Хотя бы временный, - позвала Джослин и повела ее обратно через сад к кухонным дверям.
Женщина шла медленно, видимо, действительно измождена донельзя и держится из последних сил. Джослин стало ее так жаль, что сама чуть не плакала. Подол балахона истрепан, дрожит, при каждом шаге подрагивает, а плечи наощупь тонкие и хрупкие. Удивительно вообще, как она отважилась на такой поход. Наверное, была очень веская причина, чтобы оставить земли людей и отправиться в такое опасное путешествие в империю магов.
– Вы очень смелая, если отправились через Киринейский лес, - решила подбодрить ее Джослин, помогая подняться по ступенькам. – Я сама там бывала. Ужасно страшное место.
– Страшное, страшное… - закивала женщина.
Когда они вошли в кухню, две горничные, включая Пэгги, и кухарка все еще были там. Они все разом обернулись на них, глаза Пэгги округлились, а вторая служанка охнула. Кухарка же промолчала, только нахмурилась. Впрочем, она часто делает и то, и другое.
– Это… - начала Джослин и запнулась, потому что имя незнакомки спросить забыла.
Та пришла на помощь.
– Просто путница, - проговорила женщина. – За время моего путешествия я так привыкла к этому, что уже сама стала считать, что мена так зовут.
Джослин развела руками.
– Ну, пусть будет Путница, - сказала она и снова обратилась к слугам: - Этой Путнице нужна помощь. Она бежала через Киринейский лес, стала жертвой шуйгуйцев. Давайте ее накормим и дадим переночевать?
– Спасибо, деточка, - проскрипела женщина.
Кухарка молча стала наливать в тарелку еще одну порцию супа и выкладывать второе, горничная шмыгнула из кухни, видимо, за комплектом постельного белья, и только Пэгги осталась на месте, озадаченно глядя на Джослин.
– Мисс Джослин, - проговорила она, а потом еще и подчеркнула: - Госпожа управляющая, простите мне мою своевольность, но, возможно, сперва нужно спросить у хозяев?
Путница зябко повела плечами, а Джослин ответила:
– Разумеется, Пэгги. Мы спросим. Но пока мы здесь, можем же накормить эту бедную женщину? Посмотри, она вся продрогла.
Женщина
Пэгги кивнула.
– Как будет угодно, мисс, - сказала она и поднялась. – Прикажете сейчас послать меня за кем-то из господ?
Джослин не торопилась, она тоже устала за этот день и перетруждать горничных тоже не торопилась. Она сама прекрасно знала – что такое утомление.
– Давай немного попозже. Пока отдохни, посиди с нами.
Пэгги снова кивнула и молча опустилась обратно на стул.
Когда Джослин усадила Путницу за стол, а кухарка поставила перед ней тарелку ароматного супа, жаркое из курицы с овощами и большую кружку травяного отвара с десертом из маленьких булочек, та стала молча и голодно есть.
– Боги небесные, - выдохнула Джослин. – Да вы совсем изголодались!
Кухарка вышла куда-то во двор. И пока путница уписывала ужин, Джослин и Пэгги молчали, давай женщине время хоть немного прийти в себя. Только когда в тарелка стало совершенно пусто, а Путница откинулась на спинку стула, Джослин решилась заговорить.
– Как вы себя чувствуете? Моет хотите что-то еще?
Женщина покачала капюшоном.
– Спасибо, деточка, я наелась. Очень все вкусно было.
Снова повисла неловкая пауза. Обычно, Джослин легко находила что сказать, даже если говорила полную нелепицу, но сейчас почему-то казалось – что ни скажи, будет неуместно.
Тишину прервала Пэгги, которая, похоже, такого стеснения не испытывала.
– А вы всегда носите капюшон? – спросила она.
– Пэгги! – воскликнула Джослин. – Как тебе не стыдно! Если человек на открывает лицо, наверняка у него есть на это веские причины. Простите ее, Путница.
И хотя в глубине души Джослин и самой хотелось взглянуть на облик гостьи, но все-таки она старалась не нарушать чужих границ. Мало ли, по какой причине женщина так себя ведет.
– Ничего-ничего, - проскрипела незнакомка немного снисходительно, - все в порядке, деточка. Многие просят, чтобы я сняла капюшон, а когда снимаю – требуют, чтобы немедленно надела его обратно.
– И почему? – не унималась Пэгги.
Джослин только охнуть успела, а женщина ответила:
– Ох, встречи с шуйгуйцами могут обернуться всяким.
– Какой ужас, - искренне впечатлилась Джослин. – Я видела этих людей и понимаю, о чем вы говорите.
– Вот-вот, - кивая капюшоном, согласилась незнакомка. – Если видела, то понимаешь, на что они могут быть способны. Страшные люди. А с женщинами себя ведут, хуже, чем с козами.
По коже Джослин пробежали крупные мурашки. В памяти отлично сохранились образы оскаленных мужчин в шароварах, лысых, с длинными прядями на макушках и затылках.