Хозяйка Горячих ключей

Брай Марьяна

«Забыли закрыть? Или правда кто-то вышел?» - подумала Саша и обошла дом, остановившись под своими окнами. Прошла до очередного угла и замерла. Было тихо: ни шагов, ни голосов.

Выглянув из-за угла, Саша увидела домик Лаврентича, света в котором тоже не было. Светильники на улице горели вполсилы. «Может, кто-то вышел на воздух, а я снова ищу заговоры» - подумала было Саша, но ей снова показалось, что она слышит женский голос.

Она обошла дом и теперь выглядывала из-за угла в сторону дороги из поместья. Она отчетливо видела там, на дороге женскую фигуру. Она торопилась. Нет… даже бежала к лесу.

— Стой, - закричала Саша, -

Стой! Нельзя ночью уходить в лес!

— Кто там? – голос Романа за спиной напугал ее так, что она чуть было не подпрыгнула.

— Не знаю. Кто-то вышел из дома. Сейчас ее почти не видно, но она точно ушла по дороге в сторону станции, - Саша указывала на движущуюся точку, но Роман, похоже, не видел.

Однако он поверил. И в куртке, накинутой на пижаму, побежал туда, куда указывала Саша.

??????????????????????????

66.

В доме загорелся свет, потом на крыльце Лаврентича загорела лампа, а следом выбежал он и старший князь. Было тихо, но люди начали выходить на улицу. Следом за Романом уже бежали мужики из слуг и терялись в темноте за освещенным кругом, куда свет не доставал. Саша шагала к дороге.

Десять раз она перебрала в голове момент, от которого проснулась. То ли скрип двери, то ли разговор, но вспомнить никак не могла. Когда фигура подошла к углу дома Саша явно увидела женщину: длинная юбка, пальто, шаль или платок на голове. Да и мужчины в поместье все намного крупнее. Эту тоже хрупкой не назовешь из-за одежды, но все равно…

В какую-то секунду она поняла, что именно ее насторожило: тень двигалась очень осторожно и шла за дом. Был момент, когда она представила, что Лизавета тайком уходит ночью к Лаврентичу: ведь замечала, как они переглядываются. Но потом вспомнила, что отец Романа живет у него. Значит, прошла она там только затем, чтобы, двигаясь по периметру дома, не стать замеченной из окон. А обойдя его, на дорогу можно выйти уже правее, ведь туда выходят окна девушек, танцевальная комната и кабинеты.

На улицу очень тихо вышла матушка с Дарьей. Все молчали и лишь перешептывались, стоя в тени. Саша видела, как Дарья указала матушке на нее, и та опустила плечи, видимо, успокоившись, что с дочкой все хорошо.

Когда, наконец, на дороге появились силуэты, Саша успела замерзнуть: голые ноги быстро обнесло морозным воздухом, но Саша будто не замечала этого. Первым шел Иван, за ним Роман… и правда, он вел девушку, которая будто не хотела идти рядом и ему приходилось подталкивать ее.

Когда ни вышли на освещенный участок, Саша узнала Софью. Та не смотрела вперед. Голова ее была опущена, руками она обнимала себя так, будто старалась защититься.

— Софья? Какого черта ты пошла в лес? Ты же знаешь, что это опасно. Макар болен сейчас, и под присмотром врача… замерзла бы там, - Саша подхватила ее было под руку, но та стряхнула ее ладонь, как гремучую змею.

— Ты только и делаешь, что следишь за всеми, никакой жизни с тобой! – буркнула Софья, и Саша, опешив, остановилась и замерла.

Роман провел ее в дом, за ним пошел отец. Остальные мужчины разошлись, а матушка стояла, ожидая Сашу.

— Идем в дом, Дарья, пусть Надежда всем сделает чаю, - Саша улыбнулась матушке, которая не слышала слов Софьи, и быстро забежала на крыльцо. В прихожей на полу валялось Сонино пальто, валенки, в которых ходила Надежда, и ее же шаль. Конечно, у девушки только сапожки да платки. Матушка ее, видать, совсем не знала, каковы планы дочери на ночи в Пятигорье,

оттого и собирали самое красивое.

Роман с Софьей сидели в столовой. Саша вошла и присела на кресло. Матушка с Дарьей и отец Романа вошли последними и закрыли за собой двери. Все были в халатах и пижамах, и скинутая верхняя одежда показала, что все собирались впопыхах. Кроме Софьи: из-под её юбки торчали штанины спортивного костюма, верх от него был надет прямо на платье.

— В поход собралась? Или за подснежниками? – не смогла сдержаться Саша. Надежда, вынесшая чайник, и Авдотья, следующая за ней с кружками, прыснули от смеха, но Дарья цыкнула и принялась помогать с чаем.

— Я хотела уйти, - ответила Софья, но сейчас Саша видела не ту, приветливую добрую девушку, которая так счастлива была работать здесь, что даже отказалась от учебы, от спокойной жизни с небедной матушкой. А самое главное: не той неуверенной в себе и краснеющей от любого комплимента. На Сашу смотрела взрослая, самодовольная и, если читать по лицу, циничная особа.

— А письмо хотела Деду Морозу оставить? – вставил Роман и вытащил из кармана пижамы конверт.

Глаза Софьи загорелись не злостью даже, а ненавистью, и не только к мужчине, поймавшему ее на пути к возможной смерти в лесу, Соня осмотрела всех сидящих. Видимо, в том письме было то, что не позволяет ей и дальше носить маску, которую все считали ее истинным лицом.

— Это не ваше дело, князь, попыталась зашипеть на него Софья, но тот только улыбнулся.

— Если бы ты не пыталась закопать его ногой там, где мы тебя поймали, может быть, я поверил бы, что это и правда, девичья игрушка… что вы там иногда делаете? Загадываете желания? И относите их в лес? – Роман, не пытаясь сделать это аккуратно, порвал край конверта и грудь Софьи, за которой наблюдала Саша стала подниматься еще чаще. – Все мы, Лаврентич, слуги, и даже некоторые девушки, думаю, видели, что мы вернули тебя. А письмо написано от руки, так что, не составит труда доказать, что оно написано тобой. Может быть… - Роман аккуратно развернул бумагу, испещренную мелким почерком с обеих сторон, - ты сама расскажешь нам, что это?

— Твари, вы просто твари, - никто даже не подозревал, что Соня может так быстро вскочить и за секунду преодолеть расстояние метра четыре между креслами, но Роман опустил руку к полу, а свободной схватил упавшую на него Софью, - отдай, ты не имеешь права это читать… ты не хозяин здесь, это поместье Саши.

Тут Софья, которую Роман отпустил и аккуратно оттолкнул от себя, вдруг повернулась к Саше и затараторила с такой быстротой, словно слова для нее были готовы уже давно, выучены, даже вызубрены, но она все не решалась их сказать:

— Тебя купили, как глупую простушку. Тебя купили браком, а ведь ты вечно что-то несла про то, что женщина может сама всего добиться, что брак – не первая необходимость. То, что ты сумасшедшая, и эти твои разговоры с Ольгой… наверно правду говорил Василий. Чего вылупилась? Неприятно? Больше никто тебе этого не скажет, - она говорила много еще, но Саша уже не слышала ее, понимая, куда «дует ветер». Это не Ольгу надо было подозревать, а ту простушку, встреченную в поезде, якобы случайно.

Пока Софья, окруженная уже Надеждой и Дарьей, говорила, Роман читал письмо, одним глазом посматривая на девушку в центре комнаты и на Сашу, опустившую глаза в пол. Потом, в какой-то момент он будто услышал что-то и оторвавшись от письма внимательно начал слушать Софью.