Хозяйка Империи

Вурц Дженни

Он бросился перед ней на колени и поклонился до земли.

– Госпожа!..
– В голосе Аракаси, обычно ровном и бесстрастном, на этот раз слышалась звенящая нотка радости.
– Я счастлив видеть тебя живой и невредимой.

– Встань!
– скомандовала Мара.
– Джастин пока еще не коронован, а мне такие поклоны не положены. Это обычай, который я постараюсь вывести из употребления, если наши планы сбудутся.

Она всматривалась в лицо своего Мастера, которого ей так не хватало в прошлых странствиях, и, смущенный этим пристальным взглядом, он склонил голову.

– Ты одет, как уборщик мусора!
– воскликнула Мара.

Мастер широко улыбнулся:

–

Но насколько так удобнее шпионить за важными особами, не привлекая нежелательного внимания!
– Он сморщил нос.
– Хотя, конечно, я бы предпочел присутствовать на бракосочетании и коронации Джастина в одежде, не столь заляпанной засохшей глиной.

Для дальнейшего обсуждения церемониального одеяния Мастера времени уже не оставалось.

– Жрецы всех храмов собраны, - подтвердил Аракаси.
– Возможно, кое у кого из них наблюдается некоторая нехватка частей ритуального облачения, поскольку вызов застал их прямо в постелях. Раз уж мы обеспечили их святейшее присутствие в большом Тронном зале, нельзя было отпускать тех, кто выражал неудовольствие. Чимака досконально изучил законы престолонаследия и установил, что права Джастина могут быть оспорены, если отсутствует хотя бы один из отцов настоятелей. Труднее всего оказалось заполучить жрицу храма Сиби. Никто - даже верховный жрец Туракаму - не выражал желания повидаться с грозными сестрами, чтобы передать приглашение.

– Ну и как же это в конце концов удалось?
– спросила Мара.

– Поскольку другого выхода не было, пришлось мне самому отправиться в храм. Я прожил достаточно долго, чтобы суметь объяснить им, почему именно я сделал то, за что другие не хотели браться. Аракаси едва заметно улыбнулся при этом воспоминании. На протяжении многих веков он, вероятно, был единственным просителем, который без приглашения явился под своды храма Сиби, и уж наверняка единственным, кому было дозволено оттуда выйти.
– На этот раз храмы поддерживают тебя, потому что в случае твоего поражения они еще сильнее почувствуют, что значит жить под пятой Ассамблеи. Но чувства могут и перемениться, если не будет быстро восстановлен порядок. Второй такой случай нам не представится. Всемогущие развили в городе бурную деятельность. Более десятка наблюдают за входами во дворец: они уверены, что ты попытаешься использовать общую суматоху для маскировки своего прибытия.

Мара невольно нахмурилась:

– Они вошли в город, где вот-вот разразится гражданская война, и ничего не предпринимают, чтобы прекратить осаду?

Аракаси мрачно подтвердил:

– Ровным счетом ничего. У меня такое впечатление, что они отказались от своих призывов к миру ради каких-то собственных интересов.
– Он пытливо взглянул в глаза миниатюрной женщины, которая казалась полузадушенной в громоздком парадном наряде.
– Не знаю, чего ты добилась там на юге, госпожа, но я бы рискнул предположить, что Черные Ризы начали тебя побаиваться.

– Не меня, - смущенно возразила Мара.
– Вот их.
– Она указала рукой на магов, которые стояли по обе стороны от нее, как часовые.

Аракаси вгляделся в ее чужеземных спутников, и при виде их великолепных многоцветных крыльев от изумления у него чуть глаза на лоб не полезли.

– Я и понятия не имел, что чо-джайны могут быть так прекрасны, - сказал он в благоговейном восхищении.

Маги из Чаккахи приняли человеческие восхваления без всякой неловкости, но не стали задерживаться на этом предмете. Тот, что стоял слева от Мары, обратился к ней:

– Благодетельная, пока мы здесь беседуем, опасность нарастает. По приказу Всемогущих воины-цурани врываются

в туннели: надеются узнать хоть что-нибудь о том, где ты скрываешься.

– Боги!..
– Мара не удержалась от возгласа. Слишком живо вспыхнуло воспоминание о сожженном улье, откуда она спаслась только чудом.
– Было кровопролитие?

– Пока нет, - ответил второй маг.
– Воины повинуются приказу Ассамблеи: не затевать бой, если не встречают сопротивления. А чо-джайны не станут сражаться, пока у них есть хоть какой-то выбор. Пока что они просто покидают ульи, которые подверглись нападению, оставляя множество пустых галерей и туннелей... пусть захватчики сколько угодно рыщут там в темноте. Сейчас они стягивают свои силы на юге, вблизи твоего родного поместья. Но очень скоро размах поиска расширится. Ваши Всемогущие не дураки.

– Значит, настал час, - сказала Мара, поразив всех присутствующих неукротимой силой, с которой были сказаны эти слова.
– Мы выступаем.

По ее команде маги подали сигнал. Специальная артель работников чо-джайнов выдвинулась вперед и начала рыть новый переход, ведущий вверх. На пол со стуком посыпались комья земли, а потом куски известки и глиняных плиток. Сквозь полумрак прорезался луч света, желтого и чистого, льющегося через прозрачную крышу дворцовой приемной.

Один из чо-джайнов просунул голову в отверстие. Он прожужжал какое-то короткое сообщение для находившихся позади, и маг слева от Мары сказал:

– Врагов в приемной нет. Твои муж и сын ожидают.
– Затем он замолк, словно в нерешительности, но после короткой паузы договорил: - Госпожа, мы желаем тебе счастья и удачи. Но действуй быстро. Наши чары не могут сдерживать натиск черноризцев бесконечно долго. В твоем распоряжении не так уж много времени, чтобы достичь всего желаемого, но потом наступит хаос и разрушительный всплеск вредоносных энергий. На тот случай, если ты потерпишь неудачу или если мы тебя подведем, мы хотим, чтобы ты знала: именно для этого сражения мы посланы сюда из Чаккахи. Мы не только твои защитники, Благодетельная; мы послы, прибывшие затем, чтобы помочь становлению нового порядка.

Мара взглянула вверх, на лица магов, поднявшихся перед ней. на дыбы; выражение этих лиц, столь непохожих на человеческие, вряд ли мог вполне понять хоть кто-нибудь из людей. У обоих крылья были развернуты в боевой стойке; они готовились противостоять общей мощи объединенной Ассамблеи. Их доблесть тронула Мару до слез.

– Да будет известно всем, мои добрые друзья, что, пока я живу, я не подведу вас. Мы восторжествуем или умрем вместе.

Она сразу отвернулась и обратила лицо вперед, чтобы решимость не изменила ей в роковые грядущие часы. С гордо выпрямленной спиной, величественная в причудливом парадном одеянии, расшитом золотом, Слуга Империи направилась к отверстию.

Мара с трудом прокладывала свой путь, ступая по комьям осыпавшейся земли, по осколкам штукатурки и плиток. Аракаси ненавязчиво приблизился, чтобы поддержать ее под локоть. Она благодарно улыбнулась ему: так отрадно было человеческое прикосновение после общества столь многочисленных чо-джайнов!

Наконец она вышла из туннеля, и голова у нее закружилась - от солнечного света уходящего дня, от великолепия сверкающих золотых доспехов.

У нее перехватило дыхание. Из-под золотого императорского шлема торчали пряди огненно-красных волос. Это Джастин! Это его волосы!
– осознала она, и сердце глухо ухнуло у нее в груди. Облаченный в доспехи, подобающие Императору, ее сын отнюдь не выглядел ребенком. Мара встряхнула головой, напомнив себе, что наступает час его бракосочетания.