Хозяйка Меллина (Госпожа замка Меллин)
Шрифт:
— Миссис Полгри прислала вам кусок пирога, — сказала Дейзи. — Если хотите что-нибудь еще, мисс, вы только скажите.
— Спасибо, этого вполне достаточно, — ответила я.
— Я принесу вам горячую воду в шесть, мисс. У вас тогда будет достаточно времени, чтобы одеться для бала. Гости начнут съезжаться с восьми часов. И не забудьте, ужин в девять, так что вы сейчас обязательно поешьте, а то проголодаетесь.
— Спасибо, Дейзи, — сказала я, надеясь, что она наконец уйдет. Но она медлила, глядя на меня с каким-то новым интересом в глазах. Я представила себе, с каким
И вот, наконец, собрались гости, среди которых — впервые почти на равных — была и я — в зеленом платье с облегающим лифом и пышной шуршащей юбкой. Я по-новому причесала волосы, собрав их в высокий пучок и заколов подаренным Филлидой гребнем. На груди у меня сверкала бриллиантовая брошь, и я с радостью думала о том, что мой наряд не уступает туалетам съехавшихся на бал дам.
Я была счастлива — я была среди этих людей, я была так же приглашена на бал хозяином дома, как и они, и я была уверена, что тем из них, кто не знает меня в лицо, ни за что не придет в голову, что я — гувернантка хозяйской дочери.
Я специально выждала, пока зал наполнится гостями, прежде чем спустилась и вошла в него: мне не хотелось, чтобы мое появление было замечено и вызвало вопросы. Через несколько минут после того, как я оказалась в зале, ко мне подошел Питер Нанселлок.
— Вы просто ослепительны, — сказал он.
— Спасибо. Я рада, что смогла вас удивить.
— А вы меня совершенно не удивили. Я всегда знал, как вы можете выглядеть, если забудете, что вы гувернантка. Кстати, я ведь еще не поздравил вас с праздником. Счастливого Рождества!
— Спасибо, и вам также.
— Но я вам ничего не подарил.
— А почему вы должны мне что-то дарить?
— Потому что сегодня Рождество, и все дарят друг другу подарки.
— Да, но…
— Пожалуйста, не надо сегодня вспоминать о том, что вы гувернантка. Но имейте в виду, что я все-таки когда-нибудь уговорю вас принять от меня Джесинс. Она просто создана для вас… Смотрите, Коннан собирается открыть бал. Вы не откажетесь быть моей партнершей в первом танце?
— Не откажусь, спасибо.
— Это странный танец, с которого здесь всегда начинались балы.
— Но я не умею его танцевать.
— Это просто. Вы будете повторять то, что делаю я, и быстро научитесь.
Заиграла музыка, и Коннан вышел в центр зала, держа за руку Селестину. К моему ужасу, оказалось, что мы с Питером должны были открывать бал вместе с ними. Я уже хотела отказаться, но Питер чуть не силой вывел меня в круг.
Селестина явно не ожидала увидеть меня там, Коннан же, если и удивился, виду не подал. В конце концов и Селестина, оправившись от своего удивления, приветливо мне улыбнулась.
— Я не должна быть здесь с вами — я не знаю этого танца, — поспешила сказать я.
— Повторяйте все за нами, — ответил Коннан.
Через несколько тактов в танец вступили остальные пары, и мое смущение оставило меня.
— У вас прекрасно получается, — услышала я от Коннана.
— Вы скоро станете настоящей корнуэллькой, — добавила Селестина.
— А почему бы и нет? — сказал Питер. — Разве мы не соль земли?
— Мисс Ли вряд ли так думает, — ответил Коннан.
— По крайней мере, меня очень интересуют обычаи Корнуэлла, — сказала я.
— Надеюсь, и обитатели тоже? — прошептал мне на ухо Питер.
Танец подошел к концу, и, когда музыка прекратилась, я услышала, как кто-то спросил:
— Кто эта интересная женщина в паре с Питером Нанселлоком?
Я ждала, что в ответ последует что-нибудь вроде: «О, это всего лишь гувернантка!», но вместо этого услышала:
— Не имею представления. Она и правда очень неординарна.
Я была в восторге. Мне кажется, я еще никогда не чувствовала себя такой счастливой. Бал продолжался, и у меня не было недостатка в партнерах и в комплиментах, которые я от них получала. Я чувствовала себя действительно привлекательной женщиной и вела себя со своими кавалерами совсем не так, как когда-то на балах у тети Аделаиды. Со мною словно что-то случилось, и я стала другой. Что это было, я на самом деле уже знала. Я была влюблена, и это новое для меня состояние преобразило меня. Я понимала всю безнадежность своей любви, но сегодня я не хотела думать о будущем — словно золушка, попавшая на бал, я хотела только одного: насладиться своей радостью сполна, пока не пробил час, когда волшебство потеряет свою силу.
Меня пригласил сэр Томас Треслин. Он оказался очень галантным кавалером, но я почувствовала, что ему нелегко танцевать, и предложила выйти из круга и отдохнуть. Его признательность была очевидна.
— Я становлюсь стар для танцев, мисс Ли, и я вам очень благодарен за заботу обо мне. Вам ведь, наверное, очень хочется танцевать, а вы сидите тут со стариком, — сказал он.
— Я с удовольствием отдохну немного, — ответила я.
— Я вижу, вы не только привлекательны, но и очень добры. Это моя жена всегда вытаскивает меня в гости. Она очень любит балы, и у нее неистощимая энергия.
— Она очень красива, — сказала я.
Я увидела ее, как только вошла в зал. Как всегда, ее было нельзя не заметить. На ней было платье из лилового шифона, через который просвечивал чехол из зеленой ткани. У нее была явная страсть к шифону и другим тонким и легким тканям, подчеркивающим ее великолепную фигуру.
Он кивнул, но на его лице появилось печальное выражение.
После паузы мы заговорили о чем-то другом, и, разговаривая, я смотрела на танцующих и в какой-то момент вдруг взглянула наверх — туда, где было потайное окно из солярия. Я увидела там чье-то лицо, но узнать его на таком расстоянии было невозможно. Это Элвиан, подумала я, ведь она всегда наблюдает оттуда за танцами. И тут я увидела Элвиан среди танцующих. Как же я забыла, что по случаю Рождества ей разрешили присутствовать на балу! Я снова посмотрела наверх. Лицо по-прежнему виднелось через фигурное отверстие в потолке. Кто же это мог быть?