Хозяйка проклятого поместья
Шрифт:
– Его проклятье - смотреть на это не в силах ничего поменять. Наше проклятье быть волками.
– Но какая кровь могла...
Эван потёр виски и прикрыл глаза. Видимо тяжелая ноша была на его душе.
– Я убийца.
– Я здесь уже десять лет, а это значит...
– я с сомнением посмотрела на него, — Кого ж ты мальчишкой мог убить?
Он судорожно сглотнул.
–
– Как же…?
Эван подошел и взял меня за руку, чтобы поддержать, хотя поддержка сейчас ему была нужна больше чем мне. Он не производил впечатления сумасшедшего злобного человека. Не хотелось верить, что он сотворил это злонамеренно.
Как только он каснулся меня, то мир закружился и я снова оказалась в том самом лесу.
Карета, запряженная шестеркой чалыхскакала во весь опор, которой правил мальчишка лет девяти - десяти. Он весело смеялся и подстёгивал лошадей.
И если во снах все обрывалось на этом месте или на смерти пассажиров, то сейчас все ярко и четко встало перед глазами. Раздался детский плач, а потом карета перевернулась. Мальчик вылетел и приземлился в ближайших кустах. С трудом, но он вылез и еле перебирая ногами добрался до места крушения. Открыл дверцу... Вероятно его родители были мертвы, все было в крови, тела неестественно распластаны. Опять послышался плач, и паренек пролез в дверцу.
– Мама... папа... Мама...
– но никто ему не отвечал, — Олей...
В руках мертвая женщина все еще бережно сжимала маленький белый сверток. На ткани алели расплываясь пятна крови.
Как только он взял малыша, то грянул гром и крупные капли воды пролились с неба почти мгновением позже.
– Олей, я спасу тебя.
Тело мальчишки содрогалось в судорогах, но слез не было видно под потоком с небес. Заострённые когти разрывали одеялко с малышом, по началу казалось, что он ему хочет навредить, а потом он взял его на руки словно драгоценность.
Плача слышно уже не было, только поскуливание маленького щенка. Теперь мои рыдания разносились по лесу, я отвернулась не в силах больше смотреть на оживший кошмар долгих лет - тот что заставлял просыпаться частенько в холодном поту.
Волчий вой воззвал к небу за спиной и меня выбросило из видения.
Открыв глаза я увидела, что лежу в своей постели, в ногах спит Эван, а надо мной склонились дед и Хигг.
– Что произошло до нашего здесь появления?!
17
Хигг выглядела очень озадаченной. На ее лбу пролегла глубокая морщина. Лицо герцога Йоллера стало словно высеченным из камня и не выражало никаких эмоций. Сейчас я будто бы вернулась в день, когда мы впервые встретились: такой же суровый и бледный, седой как снег.
– Девочка моя...
– начала старушка, но хозяин остановил ее, подняв руку и призывая к молчанию.
– В нашей семье много тайн и загадок. Столько лет прошло, а я до сих пор не нашел ответов на многие вопросы.
– Я была там и все видела. Лес, бешеную скачку, крушение и смерть... А потом и обращение.
Сама не заметила, как по моим щекам опять потекли ручейки.
– Была?
– Хигг взяла меня за руку, — Что там произошло?
– Эван мне показал, — я погладила волка по гладкой шерсти, он поднял голову и заглянул мне в самую душу,- Так это правда? Олей и Эван на самом деле твои внуки?
Старик кивнул и отошел к окну. Это обозначало лишь одно: ему слишком больно, чтобы говорить об этом и слишком стыдно показать свои эмоции.
– Девочка моя, — знахарка обняла меня крепко. От нее пахло травами и теплом, — Не надо...
Нет, сейчас пришло время всё расставить по своим местам.
– Ты об этом говорил, когда вверял мне поместье? Мне нужно дождаться когда проклятие падёт?
– Ты, твои дети, внуки... Другие наследники... Мы не знаем когда это случится. Остается только верить и ждать, — слова Йоллера казалось были резки.
Я задумалась вспоминая детали сна, но в голову лезли только мысли о руках и губах моего Эвана. Моего... Во что бы то ни стало мне нужно снять проклятье.
– Как снять проклятье?!
– решительно спросила я.
– Мы пытались, но безрезультатно. Я много лет потратил на это и все бесполезно.
– Как звучало оно?
Йоган задумался, возвращаясь в далекое прошлое.
– Мой род обречен ходить в шерсти как только кровь окрасит руки, пока невинная рука не смоет её...
Хигг кивнула, утирая слезы. Для меня до сих пор оставалось загадкой ее причастность ко всей этой истории. Неужели это она?!
– Это ты их?
– она судорожно вцепилась в мою руку и отрицательно замотала головой, — Тогда почему?
– Моя предшественница прокляла их, а с ее смертью бремя передалось мне. На каждом проклинающем остается отпечаток, который передается по наследству. Для тебя стара я, а я ведь ровесница твоего деда. Однажды он нашел нас. Прискакал с двумя щенками рассказывая немыслимые вещи. В это было трудно поверить, но я коснулась их и все увидела. По вине моего рода два невинных мальчика оборотились. С тех пор эта ноша пала на мои плечи.