Хозяйка Проклятой Пустоши. Книга 2
Шрифт:
В принципе я могла бы отказаться, но зачем? Когда еще мы выберемся в столицу? Правда, Себастьян предупредил, что знакомство с местными напыщенными аристократами может быть неприятным, но меня это не испугало. Мы будем сидеть наверху в ложе и увидимся с публикой только на выходе и на входе.
В театре было… познавательно. Само представление мне понравилось. В постановке участвовали маги, пусть не очень сильные, но весьма одаренные. Удивительным образом, совмещая магию и науку, режиссеру удалось добиться невероятных эффектов. И пусть история о двух влюбленных из враждующих семей
К сожалению, была и ложка дегтя, которая подпортила впечатление. Как оказалось, в театре предусматривался перерыв между действиями, чтобы работники сцены могли поменять декорации.
Когда мы вышли на балкон, к нам подошла пожилая пара: седой и немного взъерошенный старичок и полноватая дама невысокого роста. Я посмотрела на них магическим зрением. Женщина оказалась магичкой, не слишком сильной, но, похоже, весьма одаренной в целительстве, а у мужчины горели, казалось, все составляющие в ауре. Разве что фиолетового, который соответствовал ментальной магии, было немного и ярко-алый чуть выделялся более насыщенным свечением. Уникальная аура. Не видела такой никогда. Взгляд у пожилого мужчины был острым и совсем не старческим. Не тот ли это маг, которого предупреждал Себ?
Мы обменялись учтивыми приветствиями, обсудили погоду и постановку, а потом мужчины удалились. Кажется, этот старик хотел им что-то показать. Дэлор кинул на нас с Сесиль предостерегающий взгляд, я кивнула. И без слов понятно, что он хочет поприсутствовать. Пусть идут. Ничего с нами не случится.
Мы остались с пожилой дамой, которая оказалась интересной и приятной собеседницей. Прошло буквально две минуты после ухода мужчин, как на балкончик, где мы стояли, впорхнули три магички. Оказывается, они знали мою новую знакомую, ведь та была одной из бывших преподавательниц магической академии. Девушки стали активно уговаривать даму отойти на несколько минут и разрешить их спор. Мне этот энтузиазм показался наигранным, и не зря.
Когда пожилую целительницу увели, к нам подошла колоритная парочка: девица и парень, оба рыжие, кудрявые, светлоглазые и примерно одного роста. Сразу видно брат и сестра. В руке у парня был зажат бокал с оранжевым напитком. Представляться незнакомцы не стали.
– Даже и не думай, что Себастьян на тебе женится, – выплюнула девица. – Не рассчитывай на это! Он на тебе никогда не женится!
– Не очень-то и хотелось, – пожала плечами я.
– Знай, что он привел тебя сюда только для того, чтобы позлить меня! Ты ему не нужна! Я его невеста, а ты – никто! Поняла?
– Поняла.
– Он меня любит, между нами лишь небольшое недопонимание, которое вскоре уладится, – продолжала рыжая. Создавалось впечатление, что она убеждает не меня, а себя. – Ты нам не помешаешь, убогая!
– Конечно, – я постаралась сыграть паиньку, чтобы эта фурия быстрее отчалила, но мой ответ девицу не успокоил.
– Тебе ничего не светит. Он лишь поиграется с тобой и выбросит на помойку, где тебе самое место! Себастьян влюблен в меня, мы скоро поженимся.
Да сколько ж можно?!
– Не повторяйся, – поморщилась я. – Мне и с первого раза все понятно. Себ любит тебя, меня привел, чтобы тебя заставить ревновать и на мне не женится. У тебя все? Или что-то еще скажешь?
Сарказм скрыть не удалось.
– Ах ты тварь! – взвизгнула рыжая.
Именно этот момент выбрал её братец, чтобы бросить на пол бокал, который был зажат в его руке. Осколки отскочили в разные стороны, вскрикнула Сесиль. Зараза! Надеюсь, её не ранило. Но, прежде чем я успела вмешаться, рыжая схватила моё запястье, и, пододвинувшись вплотную, быстро прошептала:
– Ты должна оставить Себастьяна, иначе пожалеешь! Даю сутки. Если послезавтра ты не уберешься из его дома, то поплатишься!
Она отстранилась, повелительно махнула рукой братцу и зашагала на выход. Рыжий последовал за ней. Что это было?
– Сесиль, ты порезалась? – обеспокоено спросила я.
– Нет, все в порядке, – пробормотала она, – просто он разбил бокал так неожиданно. Я испугалась. Сейчас уберу осколки и выведу пятна с платья.
К тому времени, как возвратились мужчины, Сесиль сделала, что хотела. Я же на всякий случай решила держать наготове парочку щитовых заклинаний. В следующий раз какой-нибудь моральный урод не бокал об пол может шмякнуть, а что-нибудь пострашнее.
Дэлор и Себ выслушали историю, нахмурившись. Оказалось, что рыжая никакая не невеста, но это и сразу было понятно. Урсула – родовитая, красивая и даже вполне одаренная, но не очень богатая аристократочка – на одном из вечеров заметила перспективного жениха и начала охоту. Надо сказать, что и сам Себастьян обратил внимание на яркую девушку.
– Я люблю рыженьких, и отсутствие приданого меня не смущает, – признался он, красноречиво посмотрев на Сесиль. – Но характер у Урсулы, как после выяснилось, отвратительный. Она взбалмошная, резкая и капризная. Такта ей не хватает так же, как сообразительности и ума, поэтому, несмотря на милое личико, жениха она до сих пор не нашла.
Второй акт пьесы поправил испортившееся настроение. Выходя из театра, я лишь мельком увидела знакомые рыжие кудри, но не стала вглядываться. И без этого чувствовала, что меня провожает злобный взгляд. Не завидую будущему жениху и мужу этой Урсулы. Та еще гадина, сразу видно.
А вот в отношениях моих ближайших соратников я многое не замечала. Себастьян, похоже, заигрывал с Сесиль. Моя «дуэнья» мило краснела и кидала в ответ страстные взгляды. Что ж. Не буду вмешиваться, надеюсь, они знают, что делают.
После премьеры мы прошлись по улицам столицы, делясь впечатлениями. Я уж и забыла о неприятной встрече, но перед входом в особняк произошло то, что заставило вспомнить об Урсуле.
Чтобы спокойно гулять по столице, приходилось скрывать ауру. Сначала поддерживать сразу три, пусть не слишком сложных заклинания, было утомительно, но потом я втянулась. Однако, когда возвращалась в особняк Себа и сдергивала маскировку, чувствовала себя, словно снимала туфли на высоком каблуке, в которых кружилась весь день. То есть, пока ходишь, вроде все нормально, но когда стягиваешь обувь и расслабляешь мышцы, понимаешь, в каком напряжении находились ноги все это время.