Хозяйка Тишины
Шрифт:
– Не паникуй! Я не собираюсь умирать… прямо сейчас. И вообще. Чем больше я вспоминаю момент, когда это случилось, тем больше понимаю. Само прикосновение было не опасным. Даже наоборот – это было так… - Я почему-то смутилась и решила не расписывать Совёнку, насколько это прикосновение было мне приятно. – А вот проблемы начались, когда оно прекратилось. И это значит…
Боль немного отступила, и я почувствовала, что на верном пути.
Это значит, что прикосновения моего тёмного воина – и есть моё единственное лекарство. Он действительно, не подозревая о том, забрал часть меня – часть
Я умру, если не получу себя обратно.
Я умру без его прикосновений.
Да, я, наверное, тот человек, которого судьба пинками выгоняет в другую жизнь, чтобы он решился хоть на какие-то изменения. Это ведь самое трудное на свете - сделать шаг, отважиться, что-то изменить. Не искать тысячу причин, чтобы не делать. А найти одну-единственную - почему сделать нужно. И по-другому просто никак.
Я поискала глазами шапку, наклонилась и принялась отряхивать её. На душе стало спокойно от принятого решения – хотя от страха поджилки тряслись. Не представляю, как я смогу сделать то, что задумала. Но кажется, выбора у меня и правда нет.
– Совёнок, хватит паниковать. Лучше помоги. Вспомни-ка – на сколько дней хватает моих обычных чар защиты от Тишины? Тех, что я вешаю на деревья.
«Ну… недели на две-три. От здоровья дерева зависит, от вида, от возраста. А потом...»
Да, я знаю. А потом, если чары не обновить, с деревом случится то, что я видела перед собой только что. Тишина его "выпьет"..
– А на зверя?
«Тоже по-разному, зверю твоей защиты хватает чуть подольше».
– Хм…
«Тэмирен!!! Я требую, чтобы ты немедленно рассказала мне, что ты задумала!!!»
Я сунула шапку во внутренний карман тёплого жилета. Кажется, скоро она пригодится мне снова.
– Просто подсчитываю. Совёнок, Верда ведь должна была покидать Тихий лес иногда, хоть на какое-то время? Чтобы меня откуда-то привести, например. Да и все те украшения… откуда-то же они тоже взялись.
«Ты на что намекаешь?»
– Не намекаю. А подсчитываю. Сколько точно дней Тихий лес может протянуть без своей Хозяйки, пока Тишина окончательно его не пожрёт и не вырвется за пределы защитного круга.
«И что насчитала?»
Он спустился с ветки и уселся мне на плечо, крепко сжав когтями. Кажется, начинает догадываться, что я задумала. И ему это очень – очень сильно не нравится!
– Получается, что около трех недель, пока не начнёт умирать середина леса, где заклинания подновлялись давно. Животные и птицы, скорее всего, начнут убегать на окраины, но когда Тишина дойдёт до границы, им некуда станет отступать. Граничные чары накладывала не я, они слишком древние. Через них зверью не пройти, только человек может, да и то не всякий. Должно быть много силы воли, чтобы перешагнуть границу – обычных людей инстинктивный страх перед Тишиной гонит куда подальше сразу. В общем… получается, что у меня есть примерно месяц, может – месяц с небольшим прежде, чем лес без моих защитных чар окончательно погибнет и Тишина, пожрав всё, до чего могла дотянуться и усилившись во сто крат, прорвёт обережный круг и нападёт на людей.
Совёнок нахохлился.
«И сейчас ты меня осчастливишь своим безумным планом,
Я вздохнула.
– Горько признавать свои ошибки, но я сделала очень большую. Просто потому, что была трусихой. Теперь надо исправлять. И знаешь… - Я поморщилась от очередного приступа боли, которая доползла уже до самого плеча. – Кажется, выхода-то у меня нет. Если я останусь в Тихом лесу… пророчество меня убьёт. И тогда обновлять чары станет просто некому. Тишина в любом случае победит – и если я останусь, и если через месяц не вернусь назад. Поэтому остаётся один-единственный вариант.
«Самый безумный и сумасбродный, конечно же»
– Самый правильный и верный. Хотя даже при одной мысли о нём у меня всё внутри переворачивается от страха.
«Зато ты наконец-то начнёшь ценить мои мудрые советы и признаешь, что надо меня слушаться», - проворчал Совёнок привычным тоном, чтобы скрыть, что ему тоже страшно.
– Уже признала!
Я поцеловала его в клюв.
– В общем… держись, дружище. За ближайшие недели мы должны сделать невозможное. Найти человека, о котором я не знаю ничего, кроме имени. Понять, что между нами происходит. Отыскать способ порвать связь, вылечить меня и вернуть всё обратно, как было.
«И для этого…»
– Да. Мы с тобой прямо сейчас уходим из Тихого леса.
Глава 15.
Я всегда очень точно чувствовала границу Тихого леса. Ту незримую черту, за которой словно дышать становилось легче и светлело под сенью листвы. Здесь даже птицы пели громче, как будто им не приходилось оглядываться и пёть «шёпотом» на всякий случай.
И в то же время странным образом за чертой я больше не чувствовала себя в такой безопасности. Это уже не был мой дом. Это было их место. Других людей. Территория чужих, на которой я была не Хозяйкой, а всего лишь незваным гостем.
Тишина смотрела мне в спину, пока я уходила всё дальше и дальше, борясь с мучительным желанием оглянуться. Но оглядываться нельзя.
И было в её взгляде не злорадство и не самодовольство дикого зверя, который уже скоро получит шанс вырваться из клетки на свободу. Нет – в нём была тоска злой собаки, которую хозяин оставил одну на цепи.
– Ой, нет! Никаких чужаков и незнакомцев тут сегодня не проходило. Тэм, а у тебя нету еще той настоечки? Ну, от прыщей? – улыбчивая Алисия смущённо потупилась. Мне нравилась эта слегка глуповатая, но добрая и милая девушка. Я всегда предпочитала иметь дело с её семьей – родители, похожие на два румяных колобка, тоже не внушали мне особых опасений, да к тому же не лезли с лишними расспросами.
В деревне Волчий Лог всё было тихо и мирно, как всегда. Она ютилась на самом краю Тихого леса, к северу от черты. Крестьяне держали коз – на коров не хватало места под выпас, разводили огороды, собирали дары леса на окраинах, не слишком забредая вглубь. Люди не могли этого объяснить, но чутьё тоже подсказывало им, где именно проходит граница, которую не стоит нарушать. Правда, и уходить с насиженных мест никто не спешил – я не особо вслушивалась обычно в местные разговоры, но даже до меня краем уха доходили сплетни о том, что в более населенных частях страны, а уж тем более в городах, живётся намного труднее.