Хозяйка забытого княжества, или Новогодье в замке Дракона
Шрифт:
как еще не замерз? На улице трещит сильный мороз. Ой, а это что?
На широкой мужской груди, разливаясь по ткани бордовым, возникло большое кровавое пятно. Незнакомец был ранен. Даже во мраке снежной ночи его лицо походило на посмертную маску. Веки синюшные. Губы –
плотно стиснуты от боли.
Сердце испуганно заколотилось.
Кто-то совсем недавно ударил его ножом и бросил умирать в этом дворе?
– У вас серьезная колотая рана.
– Забыв о приближении самой волшебной ночи в году,
Мужчина, откинувшись спиной на сугроб, даже не отреагировал, напоминая выточенную из камня статую. Правильные черты лица обрамляют белоснежные локоны. Красивый разлет бровей. Прямой нос, волевой подбородок. Глаза плотно закрыты.
Похоже, в состоянии болевого шока. Ему надо срочно в больницу.
Мысленно восхитившись нетипичной для наших краёв мужской внешностью, начала подниматься. И в этот момент он шевельнулся.
Сомкнутые синюшные веки распахнулись. Его глаза – яркие и пугающие, устремились на меня двумя серебристыми омутами и полыхнули неестественным светом. Он хрипло произнес:
– Это ты.
Пауза и незнакомец, завораживая звучанием голоса, поясняет:
– Моя единственная.
От удивления я даже икнула.
Давненько меня не называли «единственной». Ой, о чем это я?
Никогда не называли! Ни первый парень, ни второй. Ни тем более Стас.
– Боюсь, вы меня с кем-то путаете, - возразила с улыбкой. – Меня зовут
Виолетта, я только что нашла вас в этом дворе. Вам нужен врач.
Несмотря на смертельное ранение в груди, беловолосый, не отводя твердого взгляда, решительно подался навстречу.
– Никто. Кроме тебя.
Пикнуть не успела – он разыскал мою руку в темноте и уверенно переплел наши пальцы. О, ужас. Даже сквозь перчатку я ощутила –
насколько холодна его ладонь. Совсем ледяная. Словно камень,
промерзший насквозь. Но вот что, странно – чем дольше наши ладони были соединены, тем теплее становилась мужская рука.
Да и мертвенная бледность лица подозрительно уступила здоровому оттенку. Посеребренные инеем ресницы и губы оттаяли, а потом я испуганно вскрикнула. Глубокая рана на груди незнакомца внезапно исчезла. Секунду назад была и пропала.
Шелковую рубаху все так же пропитывала кровь, но ужасного колотого ранения – как не бывало. Мужчина исцелился. А ведь совсем недавно был в прямом смысле – на грани.
– Это невозможно, - шепнула испуганно.
Суровые черты смягчила едва различимая улыбка.
Пленяя настойчивым серым взглядом, обжигая частым дыханием – он притянул меня к себе и, прежде чем я сумела возразить или вырваться, поцеловал. Страстно и безудержно. Будто всю жизнь искал среди тысяч миров, в тысячах прожитых жизней, но свершилось это только сейчас.
Мне бы возмутиться,
Закричать, в конце концов.
Вот только от незнакомца пахло зимним лесом, еловыми шишками, метелью и северным ветром, а не алкоголем. Да и кричать, когда тебя целуют с таким неистовым напором, стискивая за плечи сильными пальцами, пробуждая в груди огонь и наполняя легкие морозной свежестью
– не особо и хочется.
Ничего похожего я еще не испытывала! Огонь и лёд. Пылкость и нежность. Исступление и неистовство. Бесподобное сочетание!
– Стой! – Отпрянув и задыхаясь от шквала эмоций, попыталась прийти в себя. Куда там.
Беловолосый зарылся лицом в изгиб моей шеи и прорычал:
– Теперь мы связаны, Виолетта. Связаны навсегда. Я найду тебя. Где бы мы ни были, найду свою жену.
И чего только не услышишь в новогоднюю ночь!
Перевела отрывистое дыхание и, совладав с горячим ознобом, изумилась:
– Вы сказали – женой?
– Теперь мы муж и жена, - без тени усмешки подтвердил незнакомец. –
Ты сама так решила. Когда выдернула меня из когтей смерти в этот мир.
Ну, всё. Хватит с меня новогоднего волшебства.
– Значит так, - я высвободила пальцы из крепкой хватки подозрительного северянина, уперлась ладонями в его стальные плечи и заявила: – При падении вы ударились головой. И бредете. Я не ваша жена.
Уж поверьте. Мы с вами видимся сегодня впервые. А теперь, сделайте одолжение, отпустите. Чтобы я, наконец, вызвала вам медицинскую бригаду.
Левая бровь незнакомца изогнулась. Губы легли в прямую черту, выдавая в нем открытое неудовольствие. Надо же, самовлюбленный. С
характером. К счастью просьбе «жены» этот тип подчинился.
Ощутив свободу, резво отпрянула от нахала и, буркнув, чтобы ждал в сугробе и никуда не уходил, побежала к ближайшей высотке.
Вот только двух шагов не прошла – увязла в снегу.
И опять, словно наколдованная магическим заклятием, налетела полуночная метель. Запорошила. Закружила вокруг хороводы. Свистнул ветер. Снежная пыль затмила глаза. Фыркнув в голос, прикрыла лицо руками и зажмурилась, пережидая ураган. И он утих. Практически сразу.
Радуясь, что вьюга унеслась, хотела бежать дальше, но так и застыла на месте, как вкопанная.
Сугроб, на котором минуту назад мне подарили самый невероятный в жизни поцелуй, опустел. Незнакомец с серебристыми глазами исчез.
Оторопь разорвал бой курантов, донесшийся из окон высоток.
Отовсюду раздался слитный рев:
– С Новым годом!
– С Новым счастьем!
Через считанные мгновения во дворы высыпала шумная толпа.
Взрослые и дети смеялись, сыпали поздравлениями, и вскоре ночное небо окрасили разноцветные огни фейерверков.