Хозяйка забытого княжества, или Новогодье в замке Дракона

Марлин Юлия

– Да. Только что получил весточку от Бена. Вот, - охранник протянул запорошенный снегом клочок бумаги. Хлопья растаяли, почерк расплылся, я едва ли разобрала обрывки фраз.

– Едем, - не раздумывая ни секунды, схватила с кресла теплую шаль, набросила на голову и, забыв о смене наряда, в одних тонких чулках и бальном платье выбежала в коридор.

Я сильно рискую, приняв такое решение, но иначе поступить не могу.

– Мадам! – Воскликнули помощницы. – На улице буран.

–

Выходить из дома в такую погоду очень опасно!

– Именно на это они и рассчитывают, - обронила, направляясь в сторону лестницы и пытаясь подавить шквал эмоций. – Я испугаюсь метели, останусь дома, а в это время мою лесопилку спалят дотла.

– Они?

– Те, кто объявил мне войну.

«Семейство Дорманов», вертелось на языке, но вслух этого не произнесла.

– Я отвезу вас, мадам, - грозный бас Фредерика нарушил гнетущую тишину просторного холла, куда мы спустились все вместе. За стенами бушевала стихия. Выл ветер, сыпал снег. Но мужчина был непреклонен.

Прищуренный взгляд, бесстрашное выражение лица, руки сжаты в огромные кулаки.

Осознавая – на какую жертву ради хозяйской собственности идёт охранник благодарно кивнула.

– Спасибо, Фред. Готовь повозку.

– Будет сделано.

Он исчез. Я же сделала глубокий вдох, рухнула на мягкий пуфик и дрожащими от напряжения руками натянула на ноги высокие меховые сапоги.

– Госпожа Летта, если на лесопилке пожар, вы все равно ничем не поможете.

– Никто не поможет. Придется ждать окончания метели.

Эмма и Санна до последнего пытались убедить меня одуматься и остаться под защитой каменных стен.

– Нет, - я выпрямилась, разглаживая складки на юбке, надела зимнее пальто, теплые перчатки и – бледная, измотанная и безмерно уставшая, распорядилась: - Как только сможете, сообщите об инциденте Люмьеру. Ну, всё, пора.

– Храни вас боги, - донесся в спину слитный вздох перепуганных женщин, а затем в свои объятия «принял» снежный буран.

Облака сеяли белым маревом. Ледяной ветер скользнул под одежду.

Продрогнув за секунду, миновала ступени и устроилась в подогнанную к самому крыльцу зимнюю повозку. Для внешнего освещения дороги вдоль бортов висело по фонарю. Тусклый свет выхватывал очертания широкой мужской спины и едва различимую колею. Кони били копытами, храпели и трясли ухоженными гривами, отказываясь куда-то ехать.

– Но! Пошли! – Грозный приказ Фредерика невероятным образом подействовал на благородных животных. Кони рванули к главным воротам.

– Мадам? – Из домика привратника возник «великан».

Объяснять Теду что – к чему было некогда. Коротко попросила его особенно чутко охранять поместье этой ночью,

дождалась, пока он откроет ворота и, стискивая зубы, отклонилась на жесткую спинку.

Снежный сумрак давил со всех сторон. От мороза стучали зубы.

Ерзая на сидении, чтобы хоть немного согреться, я прикрывала ладонью глаза и всматривалась во мглу, надеясь рассмотреть красные отблески пожара. Мимо, выхваченные тусклым светом, неслись заснеженные поля. Стена снега напоминала плотный занавес. Изредка мрак распахивался – и вдалеке появлялись неясные тени людских поселений и лесные массивы.

– Далеко еще до лесопилки? – Крикнула, когда по ощущениям минуло около получаса.

– Подъезжаем, - успокоил охранник. Натянул поводья и свернул с основного тракта на объездной – узкий и нерасчищенный, проложенный через дремучий лес. – Так будет быстрее.

Сердце царапнул болезненный холод.

По этой дороге давно не ездят. Тем более, глупо съезжать на неё в метель, ведь в случае если – завязнем, просить помощи будет не у кого.

Тревожно кусая обветренные губы, все же доверилась чутью северянина.

Фред – из местных, вырос в Дуборе и знает княжество лучше меня. Если он решил срезать кусок через лес, значит так надо.

Мимо неслись темные искривленные стволы дубов, мелькали колючие лапы елей, а лесопилки было не видно.

– Куда мы едем? – Крикнула, с трудом ворочая онемевшим языком, когда дорога в очередной раз круто свернула, и впереди показался еще более дремучий, нехоженый лес.

Охранник, хлестнув коней, прибавил ходу.

– Фред!

Он будто не слышал. Гнал повозку, увозя всё глубже в чащу.

А потом без предупреждения натянул поводья.

– Стой!

Кони повиновались.

Повозка подпрыгнула на ухабе, и я с криком вывалилась с сидения в сугроб. Лицо обжег лютый холод. Снег забился в глаза, нос и рот. Зашипев ругательство, выбралась из белой кучи и, отплевываясь, дрожа всем телом, с недоумением посмотрела на охранника. Зубы выбивали дробь, щеки горели. Еле выдавила:

– Что происходит?

Злой взгляд мужчины, которому доверяла как себе, стиснул сердце в тиски.

– Они хорошо заплатили, мадам. Я не смог устоять.

– Кто? – Ахнула, с горечью осознавая, что Фредерик меня предал. –

Кто заплатил?

– Уже неважно. Мне наказали дождаться непогоды, солгать насчет лесопилки и увезти вас в Запретный лес. Совсем одну.

– Постой. Лесопилку не поджигали? – Сообразила и попыталась выбраться из сугроба, но озябшие ноги не слушались.

– Нет.

– Никакого пожара нет?

– Нет, мадам.
– Фред чеканил каждое слово, перекрикивая рев ветра.