Храм моей души
Шрифт:
У зеркала под рюмку водки
Счёт предъявляет всему свету.
"Да чтоб им всем! Не оценили!
Талант и красоту не видят!"
О ней уж все давно забыли.
Не приголубят, не обидят…
К ней равнодушны люди стали,
Как раньше к ним она бывала.
Заглянет кто-то к ней едва ли.
Ведь никого не приглашала.
Одна… Свободная, как птица…
Но что-то от свободы тошно…
С утра
Под рюмку это ведь не сложно…
Аристократка
Была капризна беспредельно
Старуха "голубых кровей".
Свой век растратила бесцельно,
Кляня во всём других людей.
Всегда с надменностью царицы
Плыла поверх чужих голов.
Её не волновали лица
И судьбы "серых дураков".
Была она высокомерна,
Ко всем всегда, во всём строга,
Раздута гордостью безмерно.
Считала, что везде права!
Ни мужа, ни детей, ни внуков…
Одна, как перст.
Всю жизнь. Одна…
Да что семья, она подруги
Не заимела.
Так жила…
Из всей родни племянник только,
Жалеет тётку.
Ведь она
Лет 60 назад ребёнку
Ему машинку привезла.
На его пятый день рожденья.
А он всё помнит до сих пор,
Как прочитал стихотворенье
И тётка говорит: "Егор!
Я вижу, ты старался.
Держи подарок" и даёт
Блестящий, новенький, красивый
Мечта мальчишек – красный Форд!!!
Уж трижды дед Егор Андреич.
Забот-хлопот невпроворот.
Кому сказать, ведь не поверят,
Машинку ту всё бережёт!
Без фар, с оторванным капотом,
С разбитым лобовым стеклом
Машинка Форд, как будто мостом
Соединяет с лучшим днём....
А тётка…
Тётку правда жалко..
Прожив свой очень долгий век,
Всё так же всех гоняет палкой…
Не научился человек.
Ценить, беречь, любить и слышать
Других.
На первом месте Я!
Из живности в дому лишь мыши
Да тараканы…
Вот дела!
Одна в своей большой квартире.
Три комнаты, а толку с них?
Вдруг вспомнила о ювелире.
В шестидесятых был жених.
Но он недолго продержался,
Придирок выдержать не смог.
Любил, но… всё-таки сломался
От каждодневных дрязг и склок.
"И что тогда мне не молчалось?"
И тут же "ну
"Нет-нет!
Не я одна осталась!
Он упустил меня, баран!"
Одна…
Меняются сиделки,
Терпеть не в силах скверный нрав.
Она ж, как будто в перестрелке,
Ликует новую изгнав.
"Всё!
Всё НЕ ТАК!
Они безруки!
Необразованны!
Тупы!
Да кто же взял таких в прислуги?!
Аристократка Я!
А вы?!"
Старуха гневится, бушует,
"Не то опять нашли! Не то!"
…На кухне тихо мышь пирует,
Мышатам тащит сыр в гнездо.
Письма
Не спится… Ночи летом коротки.
Закат. А вон глядишь, уже светает…
И маются ночами старики.
Неспешно жизнь свою перебирают.
Семейные альбомы достают.
Листочки писем в жестяных коробках.
Им новые давно уже не шлют –
Купили дети телефон на кнопках.
Для связи вроде как, но не всегда
Им дозвониться можно. Вот досада…
И достаются письма, и тогда
Все сразу тут, все сразу рядом.
Перечитали по десятку раз,
До буквы знают, все слова в них помнят.
А всё равно им, как бальзам для глаз
Листок письма в безлюдьи комнат…
Она была…
Она врывалась в комнату, как свет.
Как будто сотни люстр включились!
Она из принципа не замечала бед.
Так, словно бы они не приключились.
Она надежду каждому несла,
И свято верила в возможность ЧУДА.
Она и в девяностые могла
Достать любую вещь из ниоткуда.
Она собою согревала всех,
Кого нещадно жизнь поколотила.
Она – всегда улыбка, звонкий смех,
Стена, опора, вера, свет и сила.
Она была… Всё ЧЕМ она была
Не перечесть, слова неточны, лживы.
Была… Неправильное слово я взяла.
У Бога мёртвых нет, все живы!
Захилась
Я на кладбище старушку как-то встретила.
Она медленно среди могил ходила.
В белом вся. С улыбкою приветливой
У меня – "К своим пришли?" – спросила.
– "Да, к своим. Дед, бабушка, две тётки.
На другом участке отец с братом.
Так и вы, наверное, идёте
К тем, кого любили вы когда-то?"