Храм Телариона. Катария
Шрифт:
Но при Пирамиде ничего не было...
За аркой находился выход на длинный узкий балкон, с которого открывался вид на катарскую столицу. Балкон висел метрах в сорока над городом. Троом двинулся по балкону налево. Влад задержался у парапета.
Внизу, под звёздным небом, светился тысячами огней огромный город. Среди огней преобладали белые, жёлтые и оранжевые. Прямо перед Владом уходил к горизонту широкий проспект, освещённый двумя рядами ярко-жёлтых огней. Проспект был безлюден. Безлюдны были и прилегающие улицы. Зато почти все окна светились.
Дома в Мериддо были такими же причудливыми, как и в Бетмуре,
– Сударь, не будем задерживаться, - окликнул его Троом.
– Дома здесь и правда кланяются?
– спросил Влад.
– Конечно, и уже не одну тысячу лет, - ответил старшина.
– Все дома в Мериддо по ночам кланяются королевскому дворцу.
– А это что за здания?
– Самоделов показал на пять массивных строений, имевших вид ступенчатых пирамид, которые тёмными глыбами возвышались над невысокими мериддскими домами и казались чужеродными в этом ярко освещённом городе.
– Древние храмы, - не вдаваясь в подробности, ответил старшина.
– Туда давно никто не ходит.
И он сделал нетерпеливый жест, приглашая следовать за собой.
Влад и гвардейцы прошли балкон до конца и свернули в другой арочный проход, за которым находилась довольно длинная галерея с высоким сводчатым потолком. На стенах горели бледно-белые светильники, озаряя полированный каменный пол и стенные панно с изображениями фантастических птиц.
В сопровождении теней, которые удлинялись и укорачивались под их ногами, путники прошли галерею до самого конца. В тишине слышались только шаги Влада. Гвардейцы имитировали ходьбу, двигаясь по воздуху в нескольких сантиметрах от пола.
Галерея упиралась в широкие сводчатые двери, украшенные затейливым орнаментом. Троом остановился перед ними и протянул к ним руку. Створки распахивались медленно, открывая проход куда-то в темноту. Влад ожидал увидеть там новую галерею или внушительную залу, но за дверями обнаружилась не слишком большая комната, заваленная каким-то хламом. Когда Троом вошёл в неё, на стене замерцал только один слабенький светильник.
Света было так мало, что Владу пришлось пробираться чуть ли не наощупь. Он то и дело натыкался на какие-то ящики, сундуки, опрокинутые кресла, вороха полуистлевших рукописей и одежд. Катарцам было легче: они просто поднялись выше и летели над свалкой.
– С приходом нового государя во дворце начались переделки, - объяснил Троом.
– Меняется мебель, посуда, мозаики, вид колонн и потолков, расположение помещений. Короче, меняется почти всё. Старьё сначала сваливается в отдельные комнаты, как эта, а потом убирается в подвалы... После Гимелина осталось много всякой бесполезной всячины, и таких комнат со старьём нам встретится ещё немало. В скором времени на этом месте появится новая галерея, или зала. Пока идут переделки, мы вынуждены мириться с неудобствами.
Дверь в конце комнаты раскрылась по мановению его руки, но за дверью обнаружилась глухая каменная стена.
– Здесь переделано, - сказал старшина.
– Придётся пройти там, - и он направился к другой двери, что находилась в дальнем углу.
Влад добирался бы до неё долго, если бы гвардейцы не расчистили ему путь, сдвигая в сторону массивные кресла и перевёрнутые столы. За дверью обнаружилась величественная круглая зала, похожая на те, которые Влад видел в Храме Телариона. Вдоль стен ровным светом горели светильники, озаряя колонны и купольный свод, все сплошь из полированного камня. В зале начиналась галерея со странными, словно бы шевелящимися стенами. Похоже было, что всё в этой галерее мягкое, как воск, и медленно меняет свои формы, как будто из стен, пола и потолка что-то усиленно пытается вылепиться.
– Эта часть дворца покуда в стадии переделок, но ходить здесь можно, - сказал Троом, сворачивая в удивительную галерею.
Влад двинулся за ним. Пол, и правда, был мягким и словно живым. Владу казалось, что он идёт по дышащим внутренностям какого-то огромного животного. Троом с гвардейцами, по-видимому, не испытывали подобных ощущений, поскольку не шли, а летели над полом. Самоделов едва поспевал за ними.
Из галереи путники вышли на широкую, плавно изгибающуюся лестницу. Её ступени и стены вокруг неё были уже обычными, неподвижными. Спустившись вниз, отряд остановился перед аркой, в глубине которой находились высокие двери с орнаментом из резных птиц и цветов. Самоделов был уверен, что за такой восхитительной дверью откроется тронная зала, не меньше. Но Троом, заставив массивные створки приоткрыться, отступил назад, качая головой: из темноты за дверью повеяло подвальной сыростью.
– И здесь переделки. За то время, пока я отсутствовал, во дворце многое изменилось.
Они вернулись на лестницу.
Влад обескураженно огляделся: только что лестница изгибалась, а теперь была прямой и сворачивала впереди под прямым углом. Когда же юноша со своими провожатыми поднялся по ней, выяснилось, что куда-то пропала шевелящаяся галерея. Вместо неё обнаружилась невзрачная комнатка с облезлыми стенами. На потолке тускло горел одинокий светильник, освещая какие-то валявшиеся в беспорядке полотнища. Влад разглядел на них шитые золотом вензеля и рисунки.
– Я так и знал, сюда перебросили Геральдическую галерею!
– воскликнул Троом, устремляясь в дальний конец комнаты, где виднелась ещё одна дверь.
– Вчера галерея находилась в другом крыле дворца, была просторной и украшенной мозаиками, в ней хранились знамёна и регалии катарских провинций. Но нашему новому королю ничего этого не надо, и галерея сузилась до размеров комнатки. А знамёна - вот они... Тоже, как видишь, без надобности...
За дверью находилось точно такое же помещение, только пустое, и потолок в нём был ниже. В третьем помещении потолок был ещё ниже, в четвёртом - ещё, и так в каждой последующей комнате. Владу и его спутникам пришлось пройти всю анфиладу до конца. В самой последней комнате потолок, как показалось Самоделову, и без того очень низкий, явственно опускался, так что до выхода ему пришлось торопливо добираться на четвереньках. Катарцев всё это не слишком смущало: они просто летели над полом, уже не заботясь об имитации ходьбы.