Храм украденных лиц
Шрифт:
Наконец настал долгожданный день. После окончания рабочего дня Надя зашла в туалет и накрасила губы ярко-малиновой помадой, купленной накануне в магазине французской косметики «Ив Роше». Ей казалось, что помада яркого цвета придаст ей недостающую уверенность. Но так стало еще хуже. Из зеркала на нее испуганно смотрела молодая девушка с бледным лицом и кровавыми губами. Надя стерла помаду носовым платком, но стирала она впопыхах, и поэтому вокруг рта остались розовые полосы. Она включила воду и умылась холодной водой. Наверное, перед входом в клинику я грохнусь в обморок, пыталась
Вход в клинику «Ваш шанс» находился во дворе. Надя нажала на кнопку звонка. Дверь открылась. В приемной за своей стойкой сидела секретарша. Надя подошла к ней. Каштановые кудрявые волосы. Приветливая улыбка.
— Здравствуйте!
— Здравствуйте! Я записывалась на консультацию.
Надя назвала свою фамилию и время, секретарша сверилась со списком и сказала:
— Сейчас освободится Ирина Владимировна Лазарева. Она вас и примет. Посидите пока на диване.
— Спасибо. Я постою.
Через пять минут к Наде подошла крупная светловолосая женщина и спросила:
— Вы Арсеньева Надежда?
— Да.
— Пройдемте ко мне в кабинет.
Надя села около стола, сложив руки на коленях, и вздернула вверх подбородок.
— Слушаю вас. Какие проблемы? — спросила Лазарева.
— Я хотела бы сделать пластическую операцию всего лица.
Понятно. Я заполню вашу медицинскую карту, потом мы обследуем вас на аппаратуре. И тогда решим, что делать. Я проведу вас в другой кабинет. А после обследования с результатами — ко мне.
Когда Надя снова появилась в кабинете Лазаревой, та взяла из рук девушки распечатку обследования.
Изучив ее, Лазарева сказала:
— Я направлю вас на консультацию к директору.
— Почему? — У Нади засосало под ложечкой.
— У вас сложный случай. Я это уже вижу.
— Мне записаться у секретаря?
— Зачем? Я сейчас узнаю, свободен ли Николай Дмитриевич. Если он сможет, то примет вас прямо сейчас. Посидите пока здесь.
Ирина Владимировна вернулась минут через десять. Не одна. Вместе с высоким, гладко выбритым мужчиной, который, увидев Надю, спросил:
— Это она?
— Да.
— Сейчас все решим, — сказал он.
— Я вам нужна? — спросила Лазарева.
— Нет. Результаты обследования уже в компьютере?
— Да.
Лазарева вышла. Мужчина посмотрел на Надю и сделал шумный выдох.
— Я — Николай Дмитриевич Лактионов. Директор клиники. Бояться меня не надо. Расслабьтесь. А то вы сидите, скукожившись, и смотрите, как затравленный заяц. Вы пришли к нам за помощью. Мы ее вам окажем. Мы — партнеры, а партнерам — доверяют. Ясно?
— Да.
— Успокоились?
— Немного.
Мужчина слегка сжал Надину голову руками и повернул ее вправо.
— Так… теперь немного влево… Лактионов включил компьютер.
— Вижу, что прежняя операция была сделана плохо. Когда вы ее делали?
— Шесть лет назад. Мне тогда было пятнадцать.
— Автокатастрофа?
— Нет. Я ехала на велосипеде. Это было на даче, — сбивчиво начала Надя. Она столько лет не вспоминала этот кошмар. — Из-за поворота вынырнул грузовик. Я не видела его. Шофер притормозил. Я крутанула руль и… врезалась в дерево.
Лактионов вторично кивнул.
— Случай неординарный. Я не собираюсь забивать вам голову медицинской терминологией, да вам это и не надо, скажу только, что работа здесь требуется ювелирная.
— Значит, вы отказываетесь? — упавшим голосом спросила Надя.
— Кто это сказал? Нет, мы беремся за вас. Свяжитесь с Юлией Константиновной, нашим секретарем, и она вам назовет точный день и время вашей операции. Вы сейчас оплатите стоимость или в день операции?
— Сколько стоят ваши услуги?
— Сейчас скажу, — пальцы Николая Дмитриевича заскользили по клавишам компьютера. — Восемь тысяч семьсот долларов. Вот чек. А послеоперационные услуги оплатите потом, отдельно. Я пока не могу сказать, сколько это будет стоить.
Надя взяла в руки чек.
— В день операции. У меня просто с собой нет денег. Сколько я должна за консультацию?
— Консультация бесплатная. Вопросы есть?
— Да… А после операции я стану… нормальной? Врач поморщился.
— Вы и сейчас нормальная девушка. Всем своим пациенткам я говорю одно: вы — здоровые, нормальные люди. Все комплексы не здесь, — Лактионов провел рукой по лицу, — а тут, — он постучал по голове. — А наши мужики российские только масла в огонь подливают. Вместо того чтобы комплименты женщинам говорить, сравнивают их с голливудскими моделями. Знаете, приходит ко мне тетка поперек себя шире и говорит: «Доктор, я хочу лицо, как у молодой Катрин Денев». Ну что я могу ей сказать? Смешно, да и только! Поэтому гоните от себя все ненужные плаксивые мысли. Перед операцией вы должны быть как огурчик. Понятно?
— Да.
— Что вы хотите еще узнать?
— А больше мне потом не придется… обращаться к врачам?
— Мы даем пожизненную гарантию.
Что-то и в тоне, и в самом облике Николая Дмитриевича успокаивало ее, вселяло надежду, что все будет хорошо. Надя почувствовала, как напряжение последних дней отпускает ее.
— Вы порозовели. Это хороший признак! Скажите Юлии Константиновне, чтобы она приготовила вам кофе. Он вас взбодрит. До свидания. Жду вас. Звоните нам.
Николай Дмитриевич встал и, потрепав Надю по руке, стремительно вышел из кабинета. Надя поднялась с медицинского кресла и, выйдя в коридор, направилась к секретарской стойке.
— Николай Дмитриевич сказал мне, чтобы я позвонила вам, и вы мне скажете точные сроки операции.
— Хорошо.
— Юлия Константиновна… — Взгляд секретарши был бесстрастен. А улыбка — заученно-вежливая. — Мне хотелось бы кофе. Это можно? — спросила Надя.
— Конечно. Вам покрепче или послабее?
— Покрепче.
— Сколько ложек сахара?
— Одну.
— Печенье, конфеты, пастила?
— Печенье.
— Посидите, пожалуйста, на диване. Я вам все принесу.
Надя села на диван и откинулась на спинку. На журнальном столике лежали рекламные буклеты фирмы. Надя взяла в руки один из них и стала листать. На нее смотрели ослепительные красотки с безукоризненной внешностью. Их лица сливались в одно, и спустя несколько минут ей стало казаться, что она узнает себя в этих «моделях».