Храни меня
Шрифт:
Двигаясь позади меня, он приступает к нежному и утомительному занятию — оттиранию грязи. При каждом движении его рука проводит по моей плоти шершавой махровой тканью, заставляя кожу трепетать. Когда он добирается до моей поясницы, мне приходится бороться за то, чтобы дыхание было ровным.
"Раздвинь ноги", — хрипит он, его голос грубый и жесткий по сравнению с легким дыханием на моей шее. Мое сердце прыгает и бьется, как рыба в воде, бесполезно трепыхаясь. Мои ноги и ступни плотно прижаты друг к другу. Я медленно раздвигаю их, и от его дрожащего дыхания по позвоночнику пробегает дрожь.
Он
Он встает передо мной, и его взгляд блуждает по моему телу, ледяной и одновременно бушующий как ад. Он проводит языком по щеке, беззаботно добавляя на губку еще моющего средства. Свежий мандариново-бамбуковый аромат наполняет пар.
Я закрываю глаза, когда он наматывает полотенце на два пальца и начинает вытирать мои щеки. Он так нежно проводит пальцами по моим векам, что, закрыв их, я с трудом верю, что это он так нежно прикасается к ним. Когда он заканчивает и мыло смывается, я открываю глаза и вижу, что они широко раскрыты, а на нижней губе остались впадины от зубов.
Мой живот сжимается, а в сердцевине расцветает тепло, пока он намыливает мою грудь, соски которой, несмотря на горячую воду, стали твердыми пиками. Чем ниже по моему телу опускается его рука, тем сильнее трепещут мои нервы. Он поглаживает татуировку льва на впадине ребер и оливковые ветви в виде буквы V под пупком, а затем останавливается, когда доходит до стыка бедра и ляжки.
Из его груди вырывается звук, не совсем вздох и не совсем стон. Этот грубый звук вызывает во мне первобытную жажду. У меня почти кружится голова, когда он опускается на колено и поднимает одну из моих ног на свое бедро.
Его рубашка уже насквозь промокла, а черные брюки стали еще темнее полуночи. Каждый дюйм ткани целует и обнимает каждую мышцу, прижимаясь к его телу. Он начинает с моей лодыжки, медленно продвигаясь вверх по икрам. Есть что-то такое в том, чтобы быть полностью обнаженной, в то время как он все еще прикрыт, что делает это еще более невыносимо интимным.
Он отводит мое колено в сторону, открывая меня для него, и я резко вдыхаю, когда его рука скользит по внутренней стороне моего бедра. Поднимаясь все выше, он отрывает взгляд от моего тела и задерживается на моих глазах. У меня перехватывает дыхание, когда он меняет направление, не доходя до моей киски, и скользит по чувствительной складке между бедром и ляжкой. "Роан…" Мягкая мольба срывается с моих губ, едва ли громче одного вздоха.
Я бы не была уверена, что он вообще меня услышал, если бы не его свободная рука, сжавшаяся в плотный белый кулак. Он ничего не говорит. Не смотрит на меня. Просто переходит к другой ноге, пока воздух сгущается от моей безответной мольбы.
Снова взявшись за душевую лейку, он остается на коленях, ополаскивая мой торс и спускаясь по каждой ноге. Я наблюдаю, как его грудь вздымается на глубоком вдохе, когда он снова поднимает струю воды по моей ноге.
Мое тело становится еще горячее изнутри, и горячая вода кажется теплой по
Он делает это снова и снова, поднимая глаза и наблюдая за тем, как мои брови сходятся вместе, а дыхание становится все более отчаянным с каждым проходом, с каждой затянувшейся секундой. Я больше не могу найти в себе стыд просить, умолять. Моя пизда болезненно сжимается вокруг ничего, а клитор набухает от потребности и предвкушения. "Пожалуйста. Пожалуйста, Роан".
Он резко встает и выключает воду. "Никаких прикосновений".
Меня кружит от подъема, и я резко падаю перед вершиной. В паре витает запах цитрусовых. Я чувствую себя чистой, но сырой. Роан оборачивает полотенце вокруг моих плеч, но я не чувствую себя менее открытой.
Он подходит к маленькому окошку в задней части чердака и распахивает его настежь. Схватив с подоконника пачку сигарет, он прикуривает одну и садится на карниз, поставив на него одну ногу.
Откинувшись назад, он делает долгую затяжку, а затем выдыхает дым в окно. Я подхожу к нему, и он, не отрывая взгляда от голубого неба, протягивает мне сигарету. Я чувствую, как из него уходит напряжение, напряжение сдержанности. Его глаза остаются прикованы к улице, пока мои губы не касаются двух его пальцев, держащих сигарету. Они режут меня, острые и жгучие, как удар хлыста. Они сужаются в месте соприкосновения нашей кожи, и за льдисто-серыми радужками вспыхивает пламя.
Я отвожу рот и задерживаю дыхание, проводя языком по нижней губе. Я опираюсь передней частью на подоконник и выдыхаю, дым вырывается наружу, как змея, обвивающая мое предплечье.
Я слышу, как Роан делает еще один густой вдох, и смотрю, как его дым присоединяется к моему. Меня удивляет то, что он говорит дальше. "У меня есть приятель-убийца в Мексике. Если на Софию было совершено покушение, а он его не исполнил, то он знает, кто это сделал". Мои глаза жжет от эмоций. "Если ты настаиваешь на том, чтобы подвергнуть свою безопасность риску, чтобы узнать, что произошло, тогда я узнаю это для тебя".
Моя благодарность застревает в горле, и я не могу вспомнить другого подарка, который заставил бы меня чувствовать себя так же.
1. Movement — Hozier
Глава 17
Думая о тебе
Рэджи
Надеюсь, они скоро найдут седовласого мужчину. 1 Я провела здесь меньше суток, запертая с Роаном, но уже готова выпрыгнуть из своей проклятой шкуры. Он весь день носится по комнате. То сердито набивая текст, то отходя к окну, чтобы покурить, — Роан не ходит. Он рыщет. Я словно в ловушке со львом, который преследует меня по всем закоулкам своей клетки.