Хранитель ключей
Шрифт:
Анскиере потряс сжатыми кулаками, и с небес обрушилась молния. Вспышка за вспышкой огненные зигзаги прорезали тьму, а он шел, спотыкаясь, по дворам, усеянным костями. Охваченный горем волшебник призвал шторм, чтобы очистить улицы от трупов; на его слезы отозвался барабанный стук проливного дождя.
Пришло лето, гоня пыль по опустевшим землям. Анскиере вскарабкался на скалу — босиком, раня ступни об острые камни, раздирая ладони.
Демоны лениво парили в воздушных потоках, их силуэты были четко видны на фоне зенита. Но Анскиере так долго плел заклинания, что уже не замечал неба; он видел только узоры
Позже, день за днем идя через покрытые снегом горные перевалы, Анскиере познал голод. Иногда к вечеру он слишком уставал, чтобы читать заклинания, которые помогли бы ему согреться. Он ложился отдыхать на голых скалах и дрожал в своей превратившейся в лохмотья одежде. Демоны опускались на горные вершины и прихорашивались, будто раскрашенные горгульи. Вскоре их ненасытные желудки снова заставляли их взлетать, и Анскиере через силу поднимался на ноги. При блеске крошечных далеких звезд он пересек мареновый склон.
Под его ногами начали опасно осыпаться камешки, от снежных заносов веяло холодом. Под скалами, где спали демоны, Страж штормов поднял сжатый кулак и призвал свое магическое могущество. Над скалами загудел ветер и столкнул демонов с их насестов. Крылатые твари взлетели с пронзительным воем и помчались к морю.
Анскиере последовал за ними.
Его воспоминания о погоне той ночью безнадежно слились с воспоминаниями о следующих мучительных днях. Исхлестанный ураганными ветрами, терзаемый порождениями собственного волшебства, Страж штормов ощущал себя всего лишь орудием, направленным на одну-единственную цель. Его разум изменился оттого, что Анскиере постоянно приходилось пускать в ход магию, и теперь ни один смертный не смог бы узнать принца Эльринфаэра.
Еще несколько дней спустя страшно исхудавший Страж штормов сидел на берегу, опустив голову на скрещенные руки. Его спутанные волосы липли к потным щекам, дыхание походило на всхлипы. Он полностью вымотался и не мог сдвинуться с места, но в шестидесяти ярдах от берега бушевал водяной смерч, в центре которого были заключены демоны, которых он наконец-то поймал.
Потребовалась еще неделя, прежде чем Анскиере пришел в себя настолько, что сумел уравновесить удерживавшие пленников стихии.
Месяцы тяжких трудов подорвали силы волшебника. Он не мог сплести заклинания достаточно прочные, чтобы они надежно удержали врагов. Каждый день Анскиере укреплял создание своего магического искусства, не смея покинуть берег.
Грязный и оборванный, как потерпевший кораблекрушение моряк, он питался выброшенной на берег сырой рыбой. Страж штормов медленно шагал по побережью, заставляя водяной смерч с заключенными в его центре демонами следовать за собой, и наконец добрался до заброшенного маяка на северо-западном берегу Эльринфаэра. Смотрителем этого маяка был старый, выживший из ума отшельник, который уже с десяток лет не присматривал за огнем. Он не переставал цокать языком, бормотать и водить языком по беззубым деснам, но у него хватило ума послушаться, когда Анскиере попросил его заложить окна башни маяка камнями. Смотритель почесал в паху и сплюнул, но стал помогать магу.
Как только была заделана последняя
Страж штормов запечатал вход, отдохнул и снова принялся колдовать. Когда он закончил, башню Эльринфаэра окружали самые сильные охранные заклинания, когда бы то ни было созданные магом погоды.
А потом Анскиере заплакал. Истерзанный, израненный, исхудавший, он сидел на краю скалы и вертел в дрожащих пальцах маленький базальтовый кубик, одну из безделушек, завалявшихся у смотрителя. Рядом набегали на песок волны, чайки спорили из-за рыбешек. Грани кубика блестели, когда волшебник снова и снова крутил его в руках. Завороженный этим блеском, Анскиере не услышал приближавшихся шагов. Он даже не заметил, что он больше не один, пока его не окликнул знакомый насмешливый голос.
— А ты отлично справился. — Ивейн помедлил, задумчиво перебрасывая камешек из руки в руку. В свете закатного солнца его волосы сияли яркой медью. — Ты чуть не погиб, и ради чего? Выжившие скажут, что катастрофа случилась из-за тебя. Священники будут проклинать твое имя в храмах, детей научат тебя бояться.
Анскиере поднялся на ноги; усталость сделала его движения неловкими.
— Не осталось никаких выживших. Потому демоны и направились к морю. Им больше нечего было уничтожать. — Он помолчал, сдерживая гнев, затем продолжил: — Тебе повезло, что чудовища не вырвались за границы Эльринфаэра.
— Вот как? — Руки Ивейна замерли, камешек упал на землю. — Я устал работать на ваэре.
Не успел Анскиере ответить, как земля рядом с ним разверзлась. Волшебник, повелевавший огнем и землей, исчез в этой щели, но его смех еще долго звенел в воздухе, подобно проклятию.
— Я найду тебя, — прошептал Страж штормов. — И когда я тебя найду, я свяжу тебя таким мощным заклятьем, что ты больше никогда не отвернешься от человеческого рода.
Так началась его погоня за Ивейном, закончившаяся в Северном море. Прижатый к кромке воды, Повелитель огня скорчился у ног Стража штормов и, не в силах противиться Анскиере, укрепил магические оковы, державшие демонов мхарг. Воспользовавшись своей властью над землей, он поместил ключи к охранным заклинаниям в базальтовый кубик, который смотритель маяка когда-то всовывал между косяком и дверью, чтоб она не закрывалась.
А потом Анскиере произнес свой приговор Повелителю огня, предавшему его в Эльринфаэре; тот самый приговор, горькое эхо которого донеслось до следующего поколения, перейдя на Джарика.
Видение исчезло, и, внезапно выброшенный из воспоминаний Стража штормов, сын Ивейна оказался во тьме. Он ничего не видел, не слышал, не мог ничего нащупать — и ллондель ничем ему не помог. Застряв в кошмарном тупике между своей жизнью и прошлым волшебника, Джарик в панике закричал.
И тогда из темноты прогремел голос: