Хранитель сокровищ

Дайер Дебра

«Эгоист, бессердечный и корыстолюбивый», – постоянно старалась Элизабет внушить себе. Но все усилия пропадали даром. Сердце начинало учащенно биться, лицо вспыхивало, а мысли и вовсе приходили в ужасный беспорядок, стоило ей увидеть его или даже подумать. Почему он пробуждал в ней целую симфонию чувств, чего никому не удавалось сделать? Тем более, что он достоин презрения.

Элизабет намочила спиртом ватный тампон и приложила его к ране. Эш скорчился от нестерпимой боли.

– Простите, я не предупредила, что будет немного

щипать, – она чувствовала себя виноватой.

– Да, – отозвался Эш, откидываясь на спинку кровати. – Жжет так же, как если в рану попадает виски.

Присмотревшись, она заметила тонкий белый шрам от плеча до середины груди. Тело его испещряли многочисленные следы насилия. Это было тело человека, который провел жизнь в дикой, жестокой стране.

– Похоже, вы не однажды ощущали жжение спирта, попавшего в рану, – тихо сказала Элизабет.

– Всего лишь несколько пустяковых царапин, – беспечно ответил Эш. – Только и всего.

Разве можно такие серьезные ранения считать пустяковыми? Аккуратно положив на разорванную плоть мазь из лекарственных трав, Элизабет прикрыла рану салфеткой.

– Подержите, пожалуйста, – попросила она.

Он положил руку поверх салфетки, коснувшись запястья Элизабет. Она отвернулась и, вынимая бинт из ящичка, к ужасу своему, заметила, что руки ее дрожат.

– Вот уж никогда бы не подумал, что леди способна оказать помощь раненому, – усмехнулся Эш.

– Я сомневаюсь, чтобы многим из них предоставлялась такая возможность. – Стараясь не задеть руку Макгрегора, она наложила на рану конец бинта.

– Подержите, пожалуйста.

Эш сделал то, о чем просила Элизабет.

– Откуда, интересно, вам все это известно? – спросил он.

– К счастью, мой опыт в лечении пулевых ранений не велик, – ответила девушка, перевязывая рану и старательно избегая возможности лишних прикосновений к его рукам. Эш приподнял правую руку, чтобы удобнее было переводить бинт на спину, и она невольно залюбовалась тугими мускулами.

Расправляя бинт, Элизабет заключила торс в кольцо своих рук. Ее щека почти касалась его шеи. И снова закружилась голова от особенного запаха его кожи, хотелось прильнуть к нему плотнее, чтобы лучше ощутить этот волнующий аромат. Элизабет заметила на себе его внимательный взгляд, прекрасно понимающий, какое волнение она испытывает от этой близости.

«Нет, я должна немедленно взять себя в руки, – подумала она, – пока не выставила себя на посмешище. В очередной раз».

– Значит, вы мало, что знаете о пулевых ранениях, – вновь заговорил Эш. – Однако я сомневаюсь, чтобы многие изысканные леди смогли перевязать, не поморщившись, как вы, рану.

– Когда я была маленькой девочкой, мне хотелось стать врачом, – ответила Элизабет, прикладывая бинт к его груди. – Теперь подержите здесь.

Сделав, как просила девушка, он накрыл ее руку своей ладонью. От волнения у нее пересохло во рту.

– Почему же вы не стали

врачом? – поинтересовался Эш.

Элизабет знала, что он прекрасно понимает, как остро она отреагирует на его жест, и сейчас хочет насладиться ее смущением. Она не доставила ему этого удовольствия, быстро высвободила руку, вспомнив о своем достоинстве.

– Я выросла, мистер Макгрегор, – ответила Элизабет, – и поняла, что есть дороги, открытые не всякому.

Эш не согласился:

– Я знаю, что в Колорадо Спрингс есть женщина-врач. Она родом из Бостона. И, между прочим, отличный знаток своего дела.

– Полагаю, вам лично довелось удостовериться в ее способностях, – заметила Элизабет, продолжая перевязку.

– Да. Она накладывала мне шов, после того, как один парень полоснул меня ножом.

Представив на миг, как нож разрезает красивую загорелую кожу Эша, она почувствовала внутренний холод. Этот человек с такой беспечностью рискует своей жизнью! Перевязав рану, девушка сильно затянула повязку, отчего он тихо застонал.

– Простите, ради Бога, – спохватилась Элизабет. – Я хотела только убедиться, что повязка не сдвинется с места.

– Вы превосходно справились со своей задачей, – насмешливо похвалил Эш.

Она стала торопливо убирать бинты, чтобы скорее уйти от этого человека, и не дать, волю чувствам.

– В ближайшем городе мы должны будем сделать остановку и показать вас врачу, – предупредила она.

– В этом нет необходимости. Из-за какой-то царапины!

– Как вы можете так говорить? – возмутилась Элизабет. – Вас сегодня вечером могли убить, а вы ведете себя так, словно ничего не произошло.

– Человек моей профессии к подобным вещам привыкает, – спокойно ответил Эш.

– Зачем вы этим занимаетесь? – распалялась девушка. – Что заставляет вас, рискуя жизнью, гоняться за преступниками ради нескольких долларов?

В глазах Эша появились холод и отчужденность.

– Человеку вашего круга трудно это понять, – сказал он. – У таких, как я, выбор не велик.

– Но вы могли найти работу где-нибудь в лавке, – предположила Элизабет.

Эш засмеялся – резко, цинично, словно потешаясь над Элизабет и ее миром.

– Я не смог бы целый день торчать в лавке, даже если бы и нашелся хозяин, который взял бы на работу метиса, к тому же проживающего в борделе.

– Но можно ведь найти что-то еще? – растерянно произнесла девушка.

– Да, конечно, – слабо улыбнулся Эш. – Я вот и собираюсь взять деньги, которые Тревелиан обещал заплатить мне за этот маленький маскарад, и купить на них хороший участок земли в окрестностях Стоктона. Я построю там дом, и буду разводить лошадей.

Элизабет с сердитым видом захлопнула крышку аптечки. Невероятное упрямство этого человека выводило ее из себя.

– Я вас не понимаю! – воскликнула она. – Марлоу хочет подарить вам весь мир, а вы поворачиваетесь к нему спиной.