Хранитель Урожая
Шрифт:
Я включил старенький радиоприемник и стал разогревать себе завтрак.
– …были обнаружены тела трех неизвестных! По заверениям полиции, погибшие стали жертвой нападения стаи собак! Напомним, что последний подобный случай был зафиксирован чуть более тридцати лет назад, а именно…
Я хмуро переключил на музыкальный канал.
– И тебе, Город Ласточек, досталось… – пробормотал я. – Больной сброд, а не сущности! Что трое для них, что тысячи… Гады!
Я закончил сервировать поднос и довольно пробежался взглядом по его содержимому: запотевающий стакан вишневого сока, сухая лазанья-полуфабрикат, несколько помидоров черри и блюдце с печеньями, которые я щедро залил прозрачно-золотистым медом.
«Надо было бокал с вином забрать! – запоздало сообразил я. – А, ладно, и так сойдет, войдет и выйдет».
Я протиснулся с подносом сквозь белые занавески и вышел на лоджию. Избегая смотреть на приковывающее взор чистое осеннее небо, я поставил еду на столик и, поежившись от прохладного ветра, потянулся.
«А почему ночью я ни о чём не помнил: ни о сущностях, ни о себе, ни о наших мутных терках? – задумался я, любуясь серебрящимися шпилями Лавила и его глазированными светом улицами. – Еще и этот странный тип с маской… Он тоже не был человеком… Ха! Да в том переулке вообще людей не было! Если, конечно, не считать палец кого-то из тех бедолаг, о которых сообщили, за собрата по разуму…»
Я угрюмо взглянул на площадь Тринадцати Фонтанов и уселся за столик.
– И почему эти уроды напали? Хотели убить, чтобы я сам себя не убил? Да ну, тупость какая-то! – убежденно сказал себе я. – Там точно было что-то иное… Может быть, даже и не попытка моего убийства. – Я слизнул конденсат со стакана с соком и посмотрел на тарелку, примеряясь к еде. – Да и как я там оказался? Сам, что ли, пришел? И как вернулся обратно? – Я раздраженно отодвинулся от тарелки, теряя аппетит. – И почему «другой я» позволил меня так лупить, а?! Умней было бы попрощаться с Леиф по телефону…
Внезапно где-то совсем рядом раздалось упреждающее урчание. Я вздрогнул и озадаченно обнаружил сидевшего на перилах лоджии черного кота с зелеными глазами и абсолютно белой мордой. Кот нагло и жадно смотрел на еду.
– Ого! Ну ты и огромный! – невольно удивился я размерам кота. – Или ты кого-то по дороге проглотил и теперь перевариваешь?
Кот недобро прищурился и пронзительно уставился на меня.
– Чудная у тебя морда, усатый, – дружелюбно заметил я. – Ты прям этакий черный питон в белой маске! – Я не удержался и, громко рассмеявшись, с чувством прохрипел: – Это черный питон в белой маске! Выходить по одному! Повторяю, это…
Кот неторопливо повернулся ко мне задом и поднял хвост, явно собираясь обдать своим кошачьим секретом и меня, и поднос с едой.
– Ты не охренел ли?! – дернулся я в сторону, едва не упав со стула. – А если я на тебя?!
Кот самодовольно повернулся обратно и демонстративно вздохнул.
– Так-то лучше, – настороженно кивнул я. – Как ты, кстати, забрался на третий этаж? Ты же не соседский, да? Может, есть хочешь? – поинтересовался я и потряс тарелкой с лазаньей.
Кот взбодрился, вальяжно зевнул и с ленцой сошел с перил на стол. Я подвинул ему тарелку и отстранился, не желая мешать. Кот сел перед угощением, обхватил лапы хвостом и вопросительно посмотрел на меня.
– Точи, всё тебе, – успокоил его я. – Я вон – печенье с соком… или с вином.
Кот облизнулся и целиком проглотил помидор, бесстыдно прижав при этом когтистой лапой следующий.
«Нет, Леиф, я всё-таки не уйду, не попрощавшись с тобой лично, – пообещал я, беря блюдце с печеньями. – Если бы не ты, я бы обо всём этом вообще ничего не знал. Ха! А для меня бы тогда ничего и не изменилось! – Я растерянно слизнул душистый мед с пальцев. – Не помнить и не знать – это так просто…»
Бросив в рот несколько печений, я отрешенно принялся вспоминать подробности нашей первой встречи.
За месяц до настоящего момента
Я в голодной задумчивости шел по центральной улице Лавила.
«Кофе и хрустящая свежая выпечка? Или какао и золотистые блины с маковкой сливочного масла? А может, тонко нарезанный сыр рядом с… с любой кашей? Или всё-таки ветчинно-яичный удар под прикрытием косичек спагетти с тефтелями? – задумался я. – О! Точно! Огромный бокал темного пива к сыро-мясо-рыбной тарелке!.. Ого! Ну я и загнул! Теперь как бы слюной не захлебнуться».
Ранняя осень невероятно разжигала аппетит, вынуждая делать как можно больше жировых запасов на зиму: плававшее в прозрачной вышине солнце предлагало выбрать яичницу; зеркальные витрины и белоснежные стены домов намекали на меловую пастилу и зефир; прохладный ветер, что настойчиво раздувал на деревьях осенний пожар, советовал запить скорый завтрак чем-нибудь мятным.
Я принюхался к соблазнительным запахам закусочных и, задрав голову, посмотрел вертикально вверх на чистое небо, отчего мои колени задрожали и подломились.
– Дурень! – обозвал я себя, крепко обхватывая фонарный столб, чтобы не упасть.
Несколько прохожих подозрительно покосились в мою сторону.
– Всё хорошо. Просто не ел, – торопливо пояснил я.
«Нашел место и время пялиться наверх! – разозлился я. – Проще уж тогда сразу… плашмя об асфальт и бешено вращать глазами от страха! Путь все знают, что я боюсь свалиться в небо! Идиот…»
По какой-то причине я не мог в ясные дни, особенно такой как этот, нормально смотреть в высь над собой. В такие моменты я не видел ни облаков, ни синевы: для меня там была лишь одна неосязаемая бездна. Это было бичом моего существования и моей фобией, от которой я не знал, как избавиться.
– Черт! – пробормотал я, пытаясь окончательно не сползти по столбу. – Там просто синева и солнышко! – возбужденно сказал я себе. – Там нет никаких диких расстояний, скованных льдом космической ночи! – Я крепко зажмурился, готовясь разжать руки. – Там нет никакой дыры, куда всё уносится! Там не пол, а ты не на потолке! Никто и ничто туда не улетает, притяжение работает, мы все надежно закреплены на нашем круглом шарике, с которого нельзя свалиться… Всё хорошо…
Я открыл глаза и увидел стоявшую передо мной маленькую девочку. Девочка крайне сосредоточенно и задумчиво смотрела на меня.