Хранитель времени
Шрифт:
Между тем Лоррейн все еще спала.
Сара выскользнула из дому, завела машину матери и поехала в приют, вполне довольная своим решением. Тут ей встретились несколько бездомных. Увидев ее, они присвистнули и восхитились: «Шикарно выглядите, юная мисс», — и тогда Сара, заливаясь краской, сочинила историю о том, что сегодня идет на мероприятие. И тут же ощутила себя в нелепом положении. О чем она вообще думала? Вырядилась, как дешевка. Хорошо еще, что захватила свитер. Сара поспешно натянула его.
А потом вошел Итан, держа по коробке в каждой руке. Застигнутая врасплох, девочка выпрямилась и провела рукой по волосам.
— Здорово, Лемон-ад, — сказал Итан, кивая.
Интересно,
— Привет, Итан, — ответила Сара, стараясь держаться непринужденно.
Между тем чувства нахлынули на нее с новой силой.
31
Виктор сидел за столом, в который раз просматривая материалы в бежевой папке. Он слово в слово помнил все, что две недели назад говорил ему Джед, парень, занимавшийся крионикой: «Думайте о криоконсервации как о спасательной лодке, которая доставит вас в будущее, — когда-нибудь медицина шагнет так далеко, что вылечить ваше заболевание будет не сложнее, чем записаться на прием. Все, что от вас требуется, — это сесть в лодку, уснуть и ждать избавления».
Виктор потер живот. Избавиться от рака. Освободиться от гемодиализа. Начать жизнь заново. Это не сложнее, чем записаться на прием.
Он снова повторил про себя процесс, который объяснил ему Джед. Как только Виктора признают умершим, его тело погрузят в лед. Специальный насос будет прокачивать кровь, чтобы не появлялись тромбы. Затем его собственные физиологические жидкости заменят на криопротектант — биологический антифриз, препятствующий образованию льда в его венах; этот процесс называется «витрификация». По мере того как температура тела будет постепенно снижаться, оно будет помещено в спальный мешок, потом в охлаждающий бокс, контролируемый с помощью компьютера, а затем в контейнер, куда постепенно вводят жидкий азот.
Через пять дней Виктора перенесут в место последнего приюта — криостат, огромный термос из стекловолокна, наполненный азотом. Там покойный, подвешенный вниз головой, будет пребывать бог весть сколько лет, до тех пор, пока его спасательная лодка не достигнет светлого будущего.
— Значит, мой труп останется здесь? — поинтересовался Виктор у Джеда.
— Мы не используем слово «труп».
— А какой же термин вы употребляете?
— «Пациент».
Что ж, с такой точки зрения все это воспринимается легче, решил Виктор. Он долго и безрезультатно лечился, а теперь ему предстояло стать пациентом другого рода, по-настоящему терпеливым. Подобная выдержка была необходима, скажем, при работе с крупным инвестиционным фондом или на переговорах с китайцами, которые запрашивали нескончаемую вереницу документации. Умение выжидать своего часа вообще штука полезная. Виктор вполне мог быть терпеливым, когда требовалось, хотя Грейс наверняка бы с этим поспорила.
Находиться в замороженном состоянии десятилетиями, вероятно, веками в обмен на то, чтобы выйти из загробного мира и быть готовым к новой жизни? Похоже, сделка не так уж и плоха.
Время Виктора на земле почти подошло к концу.
Но он мог прикупить дополнительный срок.
Виктор набрал номер.
— Джед, это Деламот, — сказал он. — Когда вы можете зайти ко мне в офис?
32
В течение неисчислимых веков, проведенных Дором в пещере, он пытался бежать оттуда всеми мыслимыми способами.
Теперь он стоял на краю озера с песочными часами в руках и ждал. Ему было ясно, что это единственный путь к возвращению.
«Неужели все и вправду закончилось?» — думал Дор. Он покинет это место неизбывных мук? Какой мир ждет его снаружи? Седое Время понятия не имел о том, сколько длилось его отсутствие.
Он размышлял о том, что сказал старик: «Прислушайся к их страданиям». Дор посмотрел на поблескивающую поверхность, закрыл глаза и различил два голоса, поднимающихся над гудением остальных.
— Еще одна жизнь, — произнес пожилой человек.
— Прекратите это, — просила девушка.
Внезапно ветер пронесся по пещере, и стены осветились, словно залитые полдневным солнцем. Дор прижал песочные часы к груди, разбежался и подпрыгнул над озером, шепча единственное слово, когда-либо приносившее ему утешение: «Алли».
И сразу же провалился вниз.
Дор стремительно падал. Сперва он летел вверх ногами, потом его перевернуло в воздухе, и он рухнул в мерцающий туман, наполненный светом и красками. Мелькали фигуры, лица — это были люди, низринутые с Нимовой башни; только теперь они поднимались, а он опускался. Дор крепче вцепился в песочные часы и понесся туда, где сияние было ярче и цвета гуще, а ветер пронзал его плоть, точно лезвия грабель, пока он не уверился в том, что его раздирает сама скорость. Дор падал сквозь бодрящий холод и палящий зной, сквозь секущий дождь и вихрящийся снег, а потом сквозь песок, песок, песок, который обрушивался на него, хлестал, кружил его, смягчал падение. Наконец Дора с силой швырнуло вниз, и он, будто песчинка в песочных часах, полетел вертикально, пока не достиг плоскости.
Песок унесло прочь.
Дор почувствовал, что на чем-то повис.
Издалека доносились музыка и смех.
Он снова был на Земле.
Земля
33
У Лоррейн закончились сигареты.
Она заехала в торговый центр и по пути увидела маникюрный салон. Однажды, когда Саре было одиннадцать, Лоррейн привела ее сюда.
— А можно мне ярко-красный лак? — спросила дочь.
— Конечно, — ответила Лоррейн. — А как насчет ногтей на ногах?
— Их тоже можно покрасить?
— Почему бы и нет?
Лоррейн наблюдала за изумленным выражением лица Сары, когда педикюрша поместила ее стопы в ванночку с водой. Лоррейн поняла, как мало заботы достается ее дочери. Сама она пропадает на работе, Том всегда приходит поздно. Когда девочка, сияя, повернулась к ней со словами: «Мам, хочу такой же лак на ногах, как у тебя», Лоррейн поклялась, что будет брать ее с собой чаще.
Но этого не случилось. Развод изменил все. Лоррейн бросила взгляд в окно салона. Здесь было много свободных мест, однако она знала: теперь Сара скорее сядет в тюрьму, чем согласится делать маникюр в соседнем кресле с матерью.
Грейс заглянула в холодильник и вздохнула.
Конечно, она могла составить список и послать в магазин кого-нибудь из обслуги. «Тебе не обязательно заниматься бытом», — всегда говорил ей Виктор. Но постепенно Грейс поняла: поручения, поглощавшие дни других людей, оставляют прореху в ее жизни. Постепенно она снова взяла на себя хозяйственные заботы.
Сейчас она катила тележку вдоль овощных рядов супермаркета, складывая в нее сельдерей, помидоры и огурцы. В последние несколько месяцев она стала готовить сама. Виктору необходимо здоровое питание — ничего переработанного, все из органических продуктов. Грейс надеялась выгадать для мужа еще немного времени благодаря улучшенному рациону. Она знала, что это лишь капля в море и никакая диета уже не поможет. Но ей только и оставалось, что верить в чудо.