Хранитель вселенной. Одобренный брак
Шрифт:
— Я могу войти в третью эскадрилью, — заметила Ки'Айли, когда возник спорный вопрос о составе третьей эскадрильи, которой должен быть руководить как раз Рон'Альд, единственный из молодых Древних, кому была предложена должность капитана эскадрильи.
— Нет, Ки'Айли, — сказал ей Эл'Троун, — ты не войдешь ни в какую эскадрилью. Мы не можем рисковать твоей жизнью.
В зале на секунду повисла тишина, после чего обсуждение продолжилось. Все согласились. Предсказательница, способная сказать, где произойдет следующая атака, должна жить ради своего народа, даже когда все вокруг сражаются и гибнут.
В конце обсуждения Ор'Лайт заметила, что враждебной расе надо дать имя, ведь нельзя до бесконечности называть ее «они».
— Разрушители, уничтожители… — Ар'Теон задумчиво покрутил на языке эти слова, — на древнем диалекте уалеолеа эти слова звучали как «геар». Так и назовем их.
И началась война. Обе предсказанные Ки'Айли атаки состоялись. На этот раз объединенной эскадрилье коралийцев, Древних и арктурианцев удалось уничтожить несколько кораблей противника и перехватить «снаряд смерти». Пленных взять не удалось. Вражеские корабли просто исчезали из силового поля. Их можно было только уничтожить. А потом Ки'Айли увидела атаку на Арктурус и страшную битву за него. Так и произошло, битву выиграли силы Союза, но в ней было потеряно много кораблей, погибло много коралийцев, арктурианцев и один Древний… с'Ориен, так его звали, ему было две тысячи лет, он много воевал до этого. Но не успел уйти в другой мир, когда его корабль взорвался.
Впоследствии подобные атаки повторялись часто. Враждебная раса много раз пыталась добраться до самой Коралии, но предсказания позволяли вовремя подготовить отпор. Корабли взрывались, силовое поле подтачивало экологию планет… И все же в этой войне на измор пока не было победителей. Ни одна сторона не собиралась сдаваться. У геар было знание, где находится Коралия и другие планеты, способность ходить по мирам и некоторое техническое превосходство. А на другой стороне были Древние со всем их мужеством и возможностями и Дар Ки'Айли видеть наперед.
За сто лет изнуряющей войны так и не удалось узнать, где находится планета геар. Не удалось выяснить даже, как они выглядят. Не удалось установить их особенности и свойства. Игра шла, словно в темноте, с противником, который знает о тебе намного больше, чем ты о нем. Древние лишь отражали удары, сдерживали противника, но не имели возможности перейти в атаку. Они искали планету геар в нашем мире и других мирах. Но это было как искать свет в черной дыре. Если бы не предсказания Ки'Айли, вероятно, шансов было бы еще меньше. Но даже знание места и примерного времени нападения не гарантировало победу в бою…
За столетие войны двенадцать населенных планет было уничтожено геар. Погибло восемь Древних. А Ки'Айли сходила с ума от постоянных видений войны, черной стены за ближайшим поворотом и просто непосильной работы по непрерывному просмотру вариантов развития ситуации. Она искала не только способы выиграть битвы, но и сделать реальным то, что видела совсем редко — благополучие и процветание, а значит, предшествующую им победу. Как ни мал был шанс, но Ки'Айли пыталась увидеть, до бесконечности заставляя себя прокручивать варианты, устремляться в будущее. Но лишь изредка белым всполохом в ее видениях мигало благополучие и мир. И эти вспышки не прорезали черной стены, застывшей в них уже давно.
Черная стена, зеленый туман и всполохи взрывов сводили ее с ума, поглощали ее разум, истощали чувства. И особенно тяжело было то, что все ее близкие уходили в бой, рискуя жизнями. Каким бы ни был ее собственный прогноз, Ки'Айли сжималась каждый раз, когда ее любимый, брат, отец или мать отправлялись в боевой вылет. А ей было запрещено самой участвовать в битвах, да и покидать Коралию Эл'Троун разрешал крайне редко. Только в случае гибели планеты ей было приказано срочно уходить в другой мир, чтобы сохранить себе жизнь. Ки'Айли — достояние Коралии и Древних — сошла бы с ума, если бы была одна. Но она была не одна, они с Рон’Альдом были вместе, и любовь в черной бездне глаз телепата выталкивала ее на поверхность, как только она начинала тонуть.
***
Девушка спала. Снова заснула на космическом корабле, прямо у него в объятиях. Маленькая, хрупкая, наделенная лишь человеческим телом, слишком слабым, чтобы бодрствовать и предаваться страсти наравне с Древним. Пожалуй, нужно сбавить обороты – во всех планах - думал Рональд, когда бережно нес ее с корабля в спальню. Слишком много разных эмоций и переживаний для нее, слишком сильные чувства и ощущения... Пусть отдохнет сколько нужно. И да…
Тарро Рональд внезапно осознал, что впервые за полторы тысячи лет может заснуть рядом с любимой.
Он устроил ее на кровати и еще пару минут любовался спящей. Потом снял свой черный универсал и лег рядом. Тихо обнял ее, невесомо, так, чтобы не потревожить. Но не выдержал и притянул к себе… устроил ее голову у себя на груди, заключил в кольце рук. Девушка потянулась, во сне переложила голову удобнее, положила легкую руку ему на плечо и прерывисто прошептала. Это было его имя в древнекоралийском, исходном варианте, который много сотен лет не произносил никто, кроме Б’Райтона. Рон’Альд.
Тарро Рональд прижал ее сильнее – насколько можно, с учетом ее человеческой хрупкости.
Ему хотелось плакать.
Впервые за сотни, бесконечные сотни лет он был не одинок. Он не мог рассказать ей всю правду прямо сейчас. Слишком рискованно со всех точек зрения, и в первую очередь — для нее. Он не мог показать ей свою жизнь за эти бесчисленные столетия, поделиться ею — просто не хватит времени. Не мог даже приблизиться, насколько ему самому хотелось — слишком хрупким существом она была. И все же впервые за сотни лет он был не одинок.
***
Карина проснулась с чувством невероятного покоя и правильности происходящего. Много раз, просыпаясь на Тайвани, она не сразу понимала, где находится и что произошло накануне. Порой ей казалось, что она на Коралии, иногда — что она все еще на Земле, а то, что случилось с пятерыми друзьями в космосе, ей просто приснилось. Но на этот раз она точно знала, где находится и что произошло накануне. Потому что это было правильно. Прошедший вечер и ночь вслед за ним все расставили по своим местам. Она была именно с тем, с кем должна быть, и к этому ничего нельзя было прибавить и ничего нельзя было отнять.
Остался ли в ней гнев или обида, что он использовал их сообщение в своих целях? Что знал об их планах, но позволил им свершиться? Наверное, стоило обижаться, но, прислушиваясь к себе, Карина понимала, что в ней не осталось ни гнева, ни обиды. Только любовь. И понимание. Она обманула его, он обманул ее, что с того, если он переиграл их? Разве они сами не пытались сделать именно это..? Да и после всех отчаянных слов любви, после нежности, что была между ними, она просто не могла обижаться на него. «Моя антеоли…» — звучало у нее в голове, вызывало улыбку, а на глаза почему-то наворачивались слезы.