Хранитель
Шрифт:
— Как это случилось? — спросил он.
— Ну, понимаете… он прыгнул, и я хотела помешать…
На секунду Мэтью очнулся, промямлив:
— Упал я. И ф-ф-фсе…
— Ясно, — пожав плечами, отрезал врач и приступил к осмотру.
— Кофе, пожалуйста, — обратилась Джорджия к продавщице в больничном буфете. Маленькая женщина, одетая в голубой халат, отвлеклась от журнала и взглянула на посетительницу. Вид у Джорджии сейчас был не очень — насквозь промокшая, в пятнах крови, она походила на викинга, вернувшегося домой с битвы. Она робко показала на чашку. Пожав плечами,
Доктор сказал, что с Мэтью все будет в порядке. Возможно, небольшое сотрясение, ничего серьезного. Крови он потерял немного, большая часть запеклась к тому времени, как они доехали до больницы. Мэтью пережил шок от падения, поэтому был неадекватен. Состояние стабильное, но лучше провести ночь в больнице. К счастью, отец Джорджии оформил на Мэтью страховку через фабрику «Клотт».
— Вы не волнуйтесь, — сказал доктор Конуэй, похлопав ее по спине. — У этих детишек вместо костей — одни хрящики.
Джорджия держала Мэтью за руку, пока накладывали швы. От изнеможения он уже не мог ни плакать, ни сопротивляться. После операции под волшебным действием демерола Мэтью спокойно уснул. Заполнив необходимые документы по страховке, Джорджия оставила отцу сообщение, что все обошлось и вечером она ему расскажет.
Она пила кофе, унимая дрожь во всем теле, чтобы сесть за руль и поехать домой. Ничего удивительного не случилось, думала она, это была далеко не первая травма. В прошлом году Мэтью сломал руку, пытаясь пролезть в свою спальню через окно. Зачем? Ему просто хотелось узнать, получится ли. А в три года он съел пузырек дедушкиного «Дигиталиса» — лекарства в соблазнительной конфетной оболочке. Мэтью потом весь вечер тошнило, а Джорджия молилась, чтобы отцу не стало плохо с сердцем без таблеток.
Она вздохнула. Похоже, придется свыкнуться с таким положением вещей. Если Мэтью вырастет похожим на нее, то будет пьяным приходить с молодежных вечеринок и шляться бог знает где после комендантского часа. Если же какая-нибудь девушка «залетит», он, возможно, захочет стать полноправным отцом. И это будет правильно.
Покончив с кофе и остатками сахара на дне чашки, Джорджия подумала, что в эти трудные времена помощь морского офицера была бы очень кстати.
ГЛАВА 4
Нечто в лесу
В тот мартовский четверг ранним утром Лиз Мэрли проснулась и, потерев глаза, откликнулась на мамины возгласы снизу:
— Уже встаю!
Она почему-то ужасно себя чувствовала: ноги болели, голова раскалывалась. Как будто Дрема явился к ней посреди ночи и огрел пыльным мешком. Стыдно даже думать, но… может, удастся убедить маму в загадочной инфекции вроде суточного гриппа и не пойти сегодня в школу? Нет, в третий раз за месяц это вряд ли прокатит.
Ночью Лиз приснился кошмар. Воспоминаний о нем почти не осталось, что-то про Сюзан и отца. На глазах еще не высохли слезы, горло болело — видимо, было настолько страшно, что она плакала во сне. В памяти всплыли отдельные картинки: снег, кровь, розы на папиной могиле… Вместо того чтобы думать о кошмаре, Лиз начала считать: одна Миссисипи, две Миссисипи, три Миссисипи… двадцать Миссисипи. Простая математика всегда помогала взбодриться и сосредоточить мысли на новом дне.
В доме было тихо, с кухни доносился запах жареных яиц. Спальня Лиз
— Привет, незнакомец, — прохрипела Лиз, смотря на него одним глазом.
На письменном столе валялась домашняя работа по тригонометрии, которую она даже не открывала. Черт, это будет уже третья двойка за две недели. Что ж, как обычно, ничего нового — школа вместе со всем Бедфордом по-прежнему вызывала рвотный рефлекс. Хорошо, что хоть Бобби есть и закончились турниры по баскетболу — можно будет после уроков сходить вместе в кафе.
Девушка вылезла из кровати и натянула халат. За окном шел дождь — значит весна совсем близко. А за ней — лето, осень и… ура!!! Прощай, школа, здравствуй, колледж! С чемоданами, счастливая, она запрыгнет в автобус «Бедфорд — Ороно» и больше никогда не вернется! Забывшись радостью и не чувствуя холодного линолеума под ногами, Лиз поскакала в ванную комнату.
Она застыла на месте, увидев отражение в зеркале. Что это?.. Приподнявшись на цыпочки, девушка подалась вперед. От страшной догадки по спине пробежал холодок. На ее горле пылало огромное красное пятно. От него словно щупальца отходили следы пальцев.
Лиз прислонилась к стене и закрыла глаза. Одна Миссисипи, две Миссисипи, три… так, успокойся, сказала она себе. Просто расслабься. В мире и так полно всяких гадостей, хватит выдумывать новые! У тебя куча своих проблем. Не сошьешь вовремя дурацкую рубаху — завалишь никому не нужное домоводство — и все, плакала твоя стипендия в УМО. [3] В итоге Бобби — студент, а ты — официантка. Так что прекрати нагнетать обстановку!
3
УМО — Университет штата Мэн, Ороно.
— Лиз, ты опаздываешь!
— Иду, мам! — крикнула она, придавая голосу радость.
Шесть Миссисипи… Лиз еле сдерживала подступившие к глазам слезы. Здесь три варианта, подумала она. Первый — в годовщину смерти отца она свихнулась и теперь страдает галлюцинациями. В роли маленьких зеленых человечков — окровавленная сестра. Второй — это сон. Третий — все произошло на самом деле.
Поразмыслив, Лиз выбрала менее страшный — второй вариант. Да, точно. Всего лишь сон, бывает. Но что тогда с горлом? Можег быть, простуда? Или аллергия на простыни? Она расчесала шею, пытаясь избавиться от раздражения. Мало ли что!
— Лиз, мне самой подняться?
— Нет, мам, я уже встала!
Стоя под душем, она продолжала медленно считать. Пятьдесят Миссисипи… сон, только сон. К тому времени как Лиз привела себя в порядок, натянула свитер с большим воротником и спустилась к завтраку, кошмар забылся. В памяти остался только мрачный, неприятный осадок. «Все, забудь и успокойся!»
Лил дождь. Она шла в школу, смотря только перед собой и проговаривая одну и ту же фразу. Ни упавшее перед носом дерево, ни разбившийся автобус не удивили бы сейчас Лиз. Надень красные туфельки, стукни трижды каблуком о каблук и повторяй за мной: «Это был только сон… только сон… только сон».