Хранительница меридиана
Шрифт:
— У них дома трудно, — сказал Роман. — Вы не бойтесь, она не выдаст.
— Не пустим! — отрезал Ленька.
— Тогда я тоже уйду.
— Уходи. Нужен ты нам.
— Постойте, — сказал Варежка. — Ленька, а может, пустим? Она же все равно знает.
Ленька отвернулся к стене.
— Зови! — сказал Варежка. — Зря, конечно…
Она была в зеленой кожаной куртке, и глаза у нее были зеленые. Как трава под заборами весной.
— Здравствуйте, мальчики!
Она сказала очень вежливо, и Леньке стало
— Меня Василисой зовут, — объявила девочка.
— Чудно, — сказал Варежка. — Наша улица тоже Василиса. Василиса Прекрасная.
— Как у вас грязно, — сказала девочка. Варежка вспыхнул.
— Так мы же здесь просто так.
— Вы знаете, парни, что я придумал, — сказал Роман. — Давайте жить, как живут в настоящих домах. Чтоб и стол у нас был, и книги, и еда.
Василиса улыбнулась.
— Настоящий дом? Это хорошо.
— Здесь и уроки можно готовить, — сказал Варежка. — Леньке надо помочь. У него с арифметикой швах.
— Поможем!
— Конечно! Это здорово!
Они очень радовались выдумке.
Когда мужчина влюбляется, он приглашает любимую в кино.
Варежка сбросил одеяло и встал.
Одеваясь, вспомнил, что влюбленный мужчина должен покупать мороженое и фруктовую воду.
У него было восемнадцать копеек. Чтобы купить два билета на детский сеанс, нужно двадцать копеек. Два мороженых по пятнадцати — это тридцать копеек и бутылка водь? — еще двадцать. Всего нужно семьдесят копеек. Почти целый рубль.
Спрашивать у тетки нельзя. Она вчера дала ему сорок копеек. Попросить взаймы у Романа или Леньки? Станут спрашивать — зачем?
Варежка прошел в большую комнату. Тетки не было. Он открыл шкаф. Сумочка с деньгами лежала на месте.
Варежка потрогал медную застежку и задвинул ящик. Если бы тетка дала ему рубль, он вернул бы за него десять. Конечно, не сейчас, а когда вырастет. Варежка пошел умываться. Он лил на лицо воду, тер щеткой зубы и думал о Василисе.
С Василисой, наверное, Роман дружит. Может, он даже и в кино с ней ходил. Ленька тоже ходил с одной девчонкой.
Варежка повесил полотенце и пошел в большую комнату. Открыл шкаф, открыл сумочку, взял рубль, оглянулся: в дверях стояла тетка, Александра Александровна.
— Я как раз собиралась просить тебя, — сказала, наконец, тетка, — чтобы ты купил один лимон.
— Хорошо.
— Остальные деньги, Коля, возьми себе. Сейчас идет очень красивый фильм. Ты его должен обязательно посмотреть.
Бабы-яги видят мальчишек насквозь.
В старом доме было шумно. Из всех комнат в штаб-вартиру тащили брошенную мебель. Варежка побежал следом за Василисой. Они вошли в комнату, где стоял сундук.
— Когда же мы его откроем? — спросила Василиса.
— Завтра. Если за ним сегодня не приедут, завтра откроем.
Одну руку с билетом наготове Варежка держал в кармане. Надо было скорее что-нибудь сказать, но Варежка молчал. Он покрутился возле окошка, оставил на подоконнике билет и позвал Василису.
— Сейчас, — сказала она. — Я нашла фитиль для керогаза.
И тут в комнату заглянул Роман.
— Пошли, стол поставим.
Он подошел к Варежке.
— Ха! Билет. — Роман нахмурился. — Новый. Кто-то здесь был сегодня.
Из-за голландки вышла Василиса, взяла у Романа билет.
— На три часа. Еще не пропал.
Надо Леньке сказать. Варежка изо всех сил хохотнул.
— Шерлоки! Это я на улице нашел.
— А ты что, не хочешь идти на «Мушкетеров»?
— Н-нет…
— А я пойду.
— Иди, — сказал Варежка.
Все пропало. В кармане лежал другой билет, но ведь вместе с Романом теперь не сядешь.
— Вид у тебя какой-то, — сказала Василиса. Варежка потрогал лоб.
— Пройдет. Голова у меня болит.
Варежка шел за Василисой по пятам. Она его не замечала, и ему было весело. Он бросил ей в спину желудь, она не почувствовала, не обернулась.
Варежке показалось, что чем дальше уходила она от улицы Поганят, тем становилась все меньше. И косички торчали неуверенно, и прямая спина была узкой, и ноги стали еще длиннее.
Василиса зашла в детский сад. Варежка спрятался за углом и ждал. Мимо проходили бабушки с внучатами, молодые парни с серьезными карапузами на руках, женщины, мужчины… Наконец показалась Василиса с девочкой, точь-в-точь как она сама, только маленькой.
Варежка услышал:
— Если они будут ругаться, ты не плачь. Не будешь?
— Не буду.
— Ты вчера тоже говорила, что не будешь, а сама ревела.
— Вчера ревела, — сказала маленькая Василиса.
Василиса жила на первом этаже. Когда она вошла в дом, Варежка долго сидел у забора. Наступили сумерки. Надо было идти домой, но ему хотелось заглянуть в окно к Василисе. Варежка забрался на выступ фундамента и прильнул к стеклу.
За столом сидел мужчина. Он сразу не понравился Варежке. Мужчина лениво протягивал руку вперед и опять подносил ко лбу. Варежка сдвинулся вбок и увидел женщину. Она стояла у стены, маленькая, худая, и обнимала девочек. Все они были Василисы — побольше и поменьше. А мужчина все говорил и медленно простирал к ним руку и опять убирал ко лбу.
Варежка уже не видел лиц. Только шесть одинаковых глаз видел он.
Мужчина вдруг встал и ударил кулаком по столу.
Шестеро глаз смотрели на него не мигая.
Мужчина поворотился к окну и увидел Варежку.
Он сдвинул брови, шагнул к окошку. Он, наверное, мог пройти сквозь стену. Варежка отпрянул и упал.
— Что ж ты, бесстыдник, в окна подглядываешь! — Над ним стояла старушка.
Варежка вскочил и побежал. Он остановился возле школы. Зашел во двор. Вся дорожка была усыпана опавшими листьями молодых кленов. Листья пахли сухим теплом. Варежка сел на них, потом лег.