Христианский квартал
Шрифт:
– Видишь ли, мой маленький друг, в мире существуют определённые законы. И они действуют независимо от того, знаешь ли ты о них или нет, признаёшь ли ты их, или нет, соблюдаешь ли ты их, или нет. И один из таких неписанных законов гласит: нельзя есть того, кто не готов к этому. Знаешь, как бывает: гоняешься за зайцем полдня, а поймаешь его, посмотришь ему в глаза и поймёшь: нет, он ещё не готов. И приходится отпускать. А иной раз даже придёт сам какой-нибудь горемыка, и говорит: съешь, мол, меня. Ну, начнёшь с ним говорить, и выясняется, что какая-нибудь ерунда: жена ушла, трын-траву не смог скосить, или с поляны прогнали... Таких я тоже
– Нет, я готов!
– пылко возразил Колобок, - Я совершенно готов, поверьте мне!
– Спорить не стану.
– покачал головой Волк, - Если это так, то может быть и другая причина произошедшему.
– Какая же?
– Те, кто окружали тебя тогда, не были готовы съесть тебя.
Колобок задумался, а затем спросил:
– А Вы можете меня сейчас съесть?
Волк недоумённо приподнял брови, затем опустил и глаза его стали ещё грустнее:
– Извини, мой друг, но и я не готов. Пожалуйста, не обижайся. Пойми, ведь съесть не менее ответственно, чем быть съеденным. А мне, как хищнику по природе, кажется, что даже и более. Как-то по молодости я нарушил этот закон и съел двух особ, - одну пожилую даму и её юную внучку, - не будучи готовым. И знаешь, что было? Мне пришлось перенести операцию, в результате которой из меня извлекли этих несчастных.
– Какой кошмар!
– Вот-вот! Видишь, как всё серьёзно? Поэтому я не могу тебя съесть сейчас. Впервые со времён молодости я не готов. Сам. Это неожиданое откровение для меня. Мне нужно осмыслить это.
– Но что же мне делать?
– с отчаяньем воскликнул Колобок.
– Не унывай! Если ты совершенно уверен, что готов, то сходи к Медведю. Он ест всё подряд и не очень-то беспокоится о внутреннем состоянии того, кого съедает. Его берлога как раз дальше по дорожке.
Ах, какой это чудесный миг, - когда воскресает надежда! Колобок, не теряя времени, снова покатился по дорожке, весело крикнув Волку:
– Прощайте, господин Волк! Большое спасибо Вам за всё!
– Прощай, мой маленький друг.
– тихо проговорил Волк, провожая Колобка добрым взглядом.
– Желаю тебе удачи.
И он ещё долго стоял и глядел на дорожку, думая о чём-то своём.
Часть 4
Медведя Колобок нашёл среди каких-то кустов, растущих у дрожки. У кустов были большие листья и свисали какие-то тёмные шарики, их-то и поглощал покрытый грязной шерстью здоровяк. При виде этого Колобок ощутил томительное волнение. Неужели это наконец случится? Неужели конец его скитаниям близок? Ах, какие счастливые эти шарики! Поскорее бы к ним присоединиться!
Подкатившись, Колобок неуверенно позвал:
– Господин Медведь!
Лохматая спина даже не шелохнулась.
Покашляв для приличия, Колобок набрался смелости и крикнул что есть мочи:
– Господин Медведь!!!
Косматая голова обернулась и вопросительно прорычала:
– Ась?
– Меня прислал к Вам господин Волк!
– А, старая шкура... Да, мы с ним иногда беседуем на философские темы. Волк считает, что нельзя есть того, кто не готов. А я считаю, что если кто-то не готов, то его следует просто по-лучше приготовить!
– и он разразился громоподобным смехом.
– Ну и что тебе от меня надо?
– спросил он, отсмеявшись.
– Мне нужно, чтобы меня съели!
– Ну дела! Вспять потекли источники рек! Обычно ты гоняешься, ищешь что бы съесть, а тут еда сама ищет того, кто бы её съел! А с чего это тебя, круглый, приспичило быть съеденным?
Колобок и Медведю рассказал историю своих злоключений. Почесав загривок и пронзая его тяжёлым взглядом мутных глаз, лохматый здоровяк неторопливо изрёк:
– Замороченный ты какой-то. Удали в тебе нету. Как надобно? Убежал из дому - молодец! Всех оставил с носом, - ловко! Катишься себе по дорожке, ветер в ушах свистит - лепота! Жизнь ловишь за хвост, судьбой прищёлкиваешь, что было, что будет - на всё наплевать! Вот это по-нашенски! А ты всё: долг да долг...
– Вы не понимаете.
– закричал Колобок, - Быть съеденным для меня - это не установка моего сознания, а неизбежное условие соответствия собственной сущности и своему предназначению.
– Ну, как знаешь.
– махнул лапой Медведь, - Съесть так съесть. Это, пожалуй, будет очень кстати! Попробуем, что за гостинец мне братец Волк прислал. Только бы не пролететь опять, как с вершками-корешками...
Медведь резко придвинул к нему свою суровую, заросшую морду, и принялся его обнюхивать. У Колобка внутри всё замерло. Неужто сейчас? Он жутко нервничал, боясь, что что-то помешает. И не зря: вдруг кустистые брови сурово сдвинулись, Медведь заревел:
– Да это что за дрянь?! Что это он, собака, шутки со мной шутить удумал?! На этот раз меня не проведёшь!!!
И поднявшись во весь исполинский рост, Медведь замахнулся лапой.
Колобок снова ощутил сильный удар. "Второй раз за день" - отметил он. Он опять почувствовал ветер. Он понял, что летит. Он поднялся высоко, к самому зелёному потолку. Теперь зелень была вокруг и из неё выглядывало множество больших и маленьких чёрных палок. И на этих палках сидели странные серые существа, чем-то отдалённо напомнившие ему чайники на ножках, давным-давно увиденные с подоконника. Полёт его был краток, он почувствовал, что падает и снова ощутил сильный удар. Наверное, самый сильный из трёх.
Часть 5
Он пришёл в себя, услышав чей-то тонкий, участливый голос. Взглянув, он замер, ошеломлённый: огненно-рыжие волосы и прекрасные чёрные глаза. "Эти глаза я буду помнить вечно" - подумал Колобок, - "Даже если мне суждено сгинуть несъеденным, это стоит того. Увидеть такую красоту... Ради этого стоило укатиться из дома и пройти через все испытания".
– Что с Вами?
– спрашивала прекрасная незнакомка, - Как Вы себя чувствуете? Вы не ушиблись?
– Кажется... вмятина в боку появилась. А с другой стороны след от когтей... Да ничего, в общем-то, хуже, чем есть, наверное, уже не будет.
Восхитительная рыжая красавица сокрушённо покачала головой, оглядывая его.
– Кто же это посмел сотворить над Вами такое?
– Медведь...
– У, зверюга! А ещё травоядным считается! Управы на него нет! После смерти муженька моего Кота Котофеича, Царствие ему Небесное, совсем распоясался! Ну да что же это я заболталась, пойдёмте, я откачу Вас к себе в нору, надо Вас хоть немного в порядок привести.
Ощущать на себе лёгкое касание мягких подушечек её лапок было так волнующе приятно, что на какое-то время Колобок позабыл обо всём на свете. А потом он спохватился: