Христос в Жизни. Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий историков

Гусляров Евгений Николаевич

Ф. Фаррар ² . С. 116.

А жену его Иродиаду взял Ирод, брат его. И из-за нее все законники гнушались его, но не смели его в глаза обличить.

Славянская версия «Иудейской войны». С. 142–143.

Вся эта постыдная сделка состоялась в той самой области, где Иоанн совершал свое служение, и, без сомнения, произвела сильное впечатление в тех округах, которые ближе всего лежали к границам арабского княжества. Народ невольно чувствовал опасность, связывавшуюся со столь явным унижением дочери сильного и опасного соседа; а, кроме того, закон и его представители объявляли преступлением брак с женой брата. Даже в самом роде Иродов этот омерзительный

брак, с его двойным прелюбодейством, произвел раздор, поведший к тому, что Антипа порвал связи со всем своим родством. Это был вообще самый рискованный шаг, какой только Антипа сделал в течение своего царствования, так как он вообще остерегался оскорблять религиозные чувства народа, и вследствие этого границы его царства оказались в опасности от нападения разгневанного Ареты, естественно, горевшего желанием, при первом благоприятном случае, отомстить ему за нанесенное его дочери оскорбление…

Труды Киевской Духовной Академии.

Т. 1. С. 4.

Но хотя беззаконие, притом угрожавшее повлечь за собой бедствия войны, конечно и произвело самое тяжелое впечатление на народ, однако он подавленный двойным игом — римлян и еще более их жалких ставленников-царьков, которые, не имея никаких нравственных связей со своими подданными, смотрели на них как на безгласное стадо, предназначенное для того, чтобы кровавым потом добывать наложенную на него подать, безмолвствовал и лишь разве шепотом передавались в народе мрачные слухи и опасения. Но когда у народа отнят был голос, выразителем его выступил великий пророк — Иоанн.

А. Лопухин. С. 308.

Только один муж, которого называли диким, — мы же называем его Иоанном, Крестителем Господним, — пришел к нему с гневом и сказал: «Зачем жену брата взял, беззаконник?! Как брат твой умер жестокой смертью, так и ты пожат будешь серпом небесным». Не премолкнет Божий промысел, но уморит тебя злыми печалями в иных странах за то, что не семя восстановил брату своему, но похотью исполнился плотскою и прелюбодействуешь с четверыми детьми, рожденными от него.

Славянская версия «Иудейской войны». С. 142–143.

…Существовало одно, чего он [Антипа] не хотел, а, может быть, даже уверил себя, что и не мог сделать, уйти от преступной любви, овладвшей им, или отпустить высокомерную, властолюбивую женщину, которая, нарушив его мир, управляла его жизнью.

Ф. Фаррар ² . С. 170–171.

Четверовластник, может быть, молчаливо перенес бы унижение, которое нанес ему пророк; это был человек робкого и нерешительного характера. Но не могла стерпеть этого Иродиада. Высокомерная женщина без труда обратила человека, которому сумела внушить слепую страсть, в орудие своей ненависти.

А. Дидон. С. 258–259.

Вероятно, по наущению Иродиады, он заключил Иоанна в одну из тех страшных подземных тюрем, развалины которых еще и теперь можно видеть в Махере, с остатками деревянных колод и железных крючьев на стенах.

Ф. Фаррар ³ . С. 118.

Быть может и Пилат, всегда опасавшийся всяких народных движений, по их [Фарисеев] коварному наущению потребовал, чтобы приняты были надлежащие меры, чтобы предотвратить волнения, и под их влиянием, вместе с личными опасениями самого Ирода, дело пришло к печальному концу.

А. Лопухин. С. 309.

Он [Ирод] сразу достиг нескольких целей: заставил смолкнуть обличительный голос Иоанна против себя, удовлетворил ревность фарисеев и саддукевв в Иерусалиме и, пожалуй, даже мог надеяться, что ему удастся вообще подавить опасные настроения в народе по поводу ожиданий Мессии. Но он и сам не мог предвидеть к какому гнусному преступлению приведет это дело…

Ф. Фаррар ³ . С. 117–118.

Этот замок, в котором томился теперь Иоанн, был известен под названием «диадемы» (вследствие того, что он в виде короны расположен

был на высокой скале), а также и под названием «черной башни», лежал по восточную сторону Мертвого моря, верстах в десяти от него, почти на одной линии с Вифлеемом. Это был южный оплот Переи, подобно тому, как македонская колония Пелла была северным оплотом ее. Сама природа здесь воздвигла неприступную твердыню. Замок лежал над глубоким ущельем, разделяющим горы Аварим от горного хребта Фазги, в дикой местности, где, по свидетельству одного древнего предания, иудеи искали гробницу Моисея. В нескольких верстах к северу, в глубокой обрывистой долине лежала Коллироя, славившаяся своими теплыми источниками, где умирающий Ирод искал себе облегчения от тяжкого недуга и почти закончил свою жизнь. Сам замок находился на одном конце узкого хребта, имевшего более версты в длину от востока к западу, и представлял последнее убежище в случае нападения. Но этого было недостаточно для широких замыслов Ирода Антипы. На другом конце кряжа он, с целью укрепить самую вершину горы, возвел большую стену с башнями в 200 футов вышины по углам, и на укрепленном таким образом пространстве построил великолепный дворец, отличавшийся целыми рядами колонн из цельных глыб камня, разноцветными мраморными залами, великолепными банями и всевозможными принадлежностями римской роскоши, не преминув снабдить его и огромными цистернами, бараками и лабазами для запасов, одним словом всем, что необходимо было для успешной защиты в случае осады.

А. Лопухин. С. 310.

Глядя из окна своей темницы в Махеросе на синюю, как туча над желтыми песками пустыни, гору Нево, где умер Моисей не войдя в Обетованную землю, только увидев ее издали, — думал может быть, Иоанн: «И я, как он». Всех предтеч судьба такова: вести других — самим не входить в Царство Божие.

Д. Мережковский. С. 149.

Темница на Востоке не представляет здания с кельями; заключенный, с оковами на ногах, содержится на виду у всех во дворе или в открытых помещениях и может разговаривать со всеми проходящими.

Э. Реннан. С. 121.

Темница для Иоанна не была лишь местом простого лишения свободы, потому что тюрьмы в древности, и особенно на Востоке, не знали милосердия. Христос говорит, что «с ним поступали, как хотели», эти слова в высшей степени знаменательны и, по всей вероятности, указывают на те пытки, оскорбления и вообще жестокое обхождение, которому подвергался Иоанн. Одним из самых обыкновенных оскорблений для узников было то, что их по временам выводили из тюрьмы для того, чтобы делать их предметом издевательства, подобно тому, как некогда филистимляне выводили из тюрьмы слепого Самсона, чтобы подвергать его всевозможным насмешкам и оскорблениям в праздничные дни… Его не раз выводили из тюрьмы и приводили к Ироду Антипе, когда он восседал за пиршественным столом, окруженный толпой льстецов и царедворцев; но Иоанн всегда оставался столь непреклонным пророком, что даже тиран на момент поддавался обаянию величия своего беспомощного узника. Чувствуя все величие и непреклонную правдивость узника, «Ирод боялся Иоанна, зная, что он муж праведный и святый, и берег его; многое делал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его». Даже Ирод по временам обращался мыслью к Богу и небесам! Беспокойная совесть, суеверие, естественное нерасположение к насилию и медленная жестокая отсрочка обычного восточного судопроизводства были причиной того, что Иоанн оставался в живых долее, чем это имелось в виду. По временам ему даже позволялось общаться с некоторыми из своих последователей, которые из любви к нему пренебрегали личной опасностью и посещали его в темнице.

А. Лопухин. С. 308.

…Достоверно известно, что заточение было довольно продолжительным, и что Иоанн в темнице сохранял достаточную свободу действий. Он имел возможность видеться со своими учениками, и мы еще увидим его в общении с Иисусом.

Э. Ренан. С. 120–121.

По Евангельским рассказам Иоанн немедленно узнал в Иисусе Мессию и крестил Его как такового. Относительно этого есть противоречия. Ибо позднее Иоанн, заключенный в темницу Антипой в Махеру, посылает Иисусу такой вопрос: «Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого?» Это запоздалое сомнение показывает, что Иоанн не был уверен в тождестве Иисуса и Мессии. Но первые редакторы Евангелий были евреи и поэтому желали, чтобы Иисус получил свое посвящение от Иоанна Крестителя, иудейского народного пророка.