Хромосома-6

Кук Робин

– Давай, давай, атлет, – подзадоривал приятеля Джек. – Одари меня золотом своей мудрости.

Чет бросил портфель, нагнулся и прильнул к окулярам микроскопа. Джек ничего не разъяснил, и Чету поначалу пришлось соображать, с какой тканью он имеет дело. Сообразив, сказал:

– Значит, ты все еще пялишься на этот мороженый срез печени?

– Он развлекает меня с самого полудня, – признался Джек.

– Может, лучше подождать обычных срезов? – размышлял Чет вслух. – От этих мороженых не так-то много толку.

– Я

попросил Морин приготовить нормальные как можно быстрее, – сказал Джек. – Но пока ничего другого у меня нет. Что скажешь про место под стрелкой?

Чет подкрутил ручку фокусировки. Среди множества трудностей работы с замороженными срезами есть и та, что они зачастую толсты, а потому строение клеток видится смазанным.

– Я бы сказал, что похоже на гранулему, – объявил Чет.

Гранулема – это сигнал, который клетка подает при хроническом, на клеточном уровне, воспалении.

– И я того же мнения, – сказал Джек. – А теперь сместись немного вправо. Там видна часть поверхности печени. Что видишь?

Чет выполнил просьбу, про себя думая о том, что, если он опоздает в зал, там среди занимающихся аэробикой уже приткнуться будет некуда. Занятия в их группе вел тренер, к которому народ валом валил. Вслух же он произнес:

– Вижу нечто, напоминающее большую рубцеватую кисту.

– Ты такое хоть когда-нибудь видел?

– Не сказал бы. Если честно, выглядит она, признаться, довольно причудливо.

– Хорошо сказано, – похвалил Джек. – Теперь позволь задать тебе вопрос.

Чет поднял голову и взглянул на приятеля. Крупный лоб Джека весь пошел морщинами, мимика лица отражала сумятицу в мыслях.

– Похоже это на печень, какую можно было бы ожидать у относительно недавно перенесшего пересадку?

– Нечистая сила, нет! – воскликнул Чет. – Готов предположить острое воспаление в той или иной форме, но, конечно же, не гранулему. Особенно если процесс, судя по лопнувшей поверхностной кисте, зашел так далеко.

Джек громко вздохнул:

– Спасибо! А то я уж начал было сомневаться в своих умственных способностях. Рад слышать, что не все потеряно: мы оба пришли к одному и тому же заключению.

– Тук, тук, тук! – послышался голос.

Оглянувшись, Джек с Четом увидели стоявшего в дверях Теда Линча, заведующего лабораторией ДНК. Человек он был рослый, под стать Кэлвину Вашингтону, когда-то играл полузащитником на чемпионате Америки за Принстон, пока не ушел в аспирантуру.

– У меня для вас, Джек, есть кое-какие результаты, – сообщил Тед. – Но, боюсь, не о таких вам хотелось бы услышать, а потому я решил спуститься к вам и сам все рассказать. Мне известно, что вы полагали, будто в данном случае имеете дело с пересадкой печени, однако Ди-кью-альфа дала полное сходство, что означает: печень у пациента собственная.

Джек взметнул руки вверх со словами:

– Сдаюсь!

– Все же, – продолжил Тед, – оставался

шанс, что мы имеем дело с трансплантатом. В последовательности Ди-кью-альфа возможен двадцать один генотип, и анализ не может четко выявить около семи процентов всей совокупности. Тогда я пошел дальше и проверил группы крови АВО на хромосоме-девять. Там тоже обнаружено полное сходство. Если соединить оба результата, то вероятность того, что печень не принадлежит самому пациенту, весьма и весьма ничтожна.

– Я разбит в прах, – сокрушался Джек. Переплетя пальцы все еще поднятых рук, он обхватил ими затылок. – Я ведь даже позвонил одному приятелю-хирургу и спросил, от чего еще могут появиться швы на подвздошной вене, печеночной артерии и в желчной системе. Он ответил: ни от чего, речь может идти только о пересадке.

– Что могу сказать? – пожал плечищами Тед. – Разумеется, вам в угоду я бы с радостью состряпал нужные результаты. – Он рассмеялся, а Джек сделал вид, будто наносит Теду сильный удар рукой.

Настойчиво затрезвонил телефон. Джек, знаком попросив Теда задержаться, поднял трубку и грубовато спросил:

– Вам чего?

– Я ухожу, – заявил Чет и, махнув на прощание Джеку, протиснулся мимо Теда.

Джек слушал внимательно. Понемногу выражение его лица менялось: от раздраженности к заинтересованности. Несколько раз он кивнул, не сводя глаз с Теда. Обращаясь к нему, поднял палец и губами изобразил: «Одну минуту».

– Конечно, конечно, – говорил Джек в трубку. – Если в ЮНОС считают, что нужно поискать в Европе, давайте попробуем. – Он бросил взгляд на часы. – Конечно, там теперь за полночь, но сделайте все возможное!

Джек положил трубку и сказал:

– Это Барт Арнольд. Я все судебно-медицинское управление на уши поставил: ищут пропавшего больного, кому недавно была сделана пересадка печени.

– Что такое ЮНОС? – спросил Тед.

– Организация ООН по распределению органов, – пояснил Джек.

– Что-то получилось? – поинтересовался Тед.

– Ничего, – вздохнул Джек. – Барт запросил даже все крупные центры, производящие пересадку печени.

– Может, это все-таки не трансплантат, – сказал Тед. – Говорю же вам: вероятность того, что оба моих анализа дали совпадающие результаты случайно, и впрямь ничтожно мала.

– Я убежден, что это трансплантат, – настаивал Джек. – Нет никакой поэзии, ни смысла в том, чтобы вырезать у человека печень, а потом вшить ее обратно.

– Вы уверены?

– Конечно, уверен.

– Похоже, вас сильно захватило это дело, – заметил Тед.

Джек, издав саркастический смешок, признался:

– Я для себя решил: раскрою эту загадку, будь хоть вселенский пожар, хоть всемирный потоп. Не сумею – сам себя уважать перестану. Не так уж много тех, кому печень пересадили. И если я с этим разобраться не могу, значит, вообще пора завязывать.