Хромовые сапоги
Шрифт:
И вот из колонок, коих висит по одной и по две почти на каждом фонарном столбу, слышится команда начать движение. С опозданием в десять минут впереди стоящая колонна дергается и начинает движение.
– Спортсмены! Шагооммарш! – подкалывая нас, кричит Чуев и мы, начинаем медленное движение к трибуне.
За впереди идущими людьми, несущими первомайские транспаранты, флаги союзных республик, разноцветные воздушные шары и фотографии членов политбюро на палках, нам не видно ничего, поэтому мы вглядываемся по сторонам, пытаясь уловить свое местонахождение.
– Ура! – орем мы, как угорелые, проходя мимо трибуны, на которой устало и безразлично нас приветствуют руководители края.
Пройдя красной спортивной колонной, мы, не останавливаясь нигде, отправляемся вверх по улице Ленина обратно в училище. Когда мы поднялись на свой этаж, часы показывали уже двенадцать.
– Переодеваемся и строимся в увольнение! – прохаживаясь по коридору и на ходу снимая с себя красные одежды, радостно извещал наш любимый старшина.
Мы постарались не заставлять его долго ждать. Моментально переодевшись в «парадку» через полчаса мы уже стояли в строю, готовые выбежать в праздничный город. По случаю праздника генеральная еженедельная уборка территории была отменена и ложилась на плечи дежурной смены.
Наверное, впервые я с такой скоростью и с таким нетерпением мчался домой, вернее даже не домой, а к Вовке. Хорошо, что к следующей после училища остановке, к которой я подошел уже через пять минут подъехал автобус номер пятнадцать, этот как раз останавливался напротив моего дома. Я вскочил в него и пока ехал мысленно торопил его, ведь он тащился медленнее, чем я шел.
Вовка был дома. Аллилуйя! Я протиснулся сквозь узкую щель в проеме, поскольку мой друг детства не успел открыть дверь пошире.
– Ты куда-то спешишь? – удивился Вовка.
– Да, времени мало. Вов, ты что-нибудь знаешь о Дзагоевых? – спросил я.
– В каком смысле? Что именно? Что-то случилось? – напрягся мой друг.
– Да, нет! Хотел бы узнать об их дочери…
– О Лорке что ли?
– Ну, да!
– А что ты хочешь от меня услышать? Я-то с ними не очень общаюсь, матушка дружит с Аллой Петровной.
– Ну, к примеру, есть у нее молодой человек?
– Давай так, я могу поговорить со своей, а потом перескажу тебе все, что узнал. Идет?
– Идет…
– Но насколько я знаю у нее никого нет. Она же отличница. Она на четвертом курсе, на стоматологическом отделении. Через год выпускаются. Учеба для нее все! Собирается двигать науку. Поэтому вряд ли она отвлекается от учебы на кого-то кроме своих преподавателей. Живет в доме, в котором булочная, второй подъезд, второй этаж, квартира первая слева, номер не помню. У нее младший брат, Арутрчик, хороший мальчишка. Мать стоматолог в поликлинике в доме рядом со «шпилем». Ну, что еще, знаю. Была в вашем классе, потом родители перевели ее в «двадцать пятую» школу. Вот, наверное, все.
– А откуда ты знаешь, что у нее никого нет?
– Ну, со слов ее матери. Думаю, если бы был кто-то серьезный мать бы знала.
– Ясно. Спасибо, друг!
– Так, что случилось? Чего это вдруг ты заинтересовался?
– Да, понимаешь, Вов, встретил ее на днях, посмотрел и аж заколдобился! Хочу повстречаться с ней.
– А! Понимаю! Ну, удачи! Телефон нужен?
– О! Конечно!
Вовка посмотрел в записной книжке, что лежала возле телефона и, найдя ее номер, написал его мне на неаккуратно вырванном листочке. Я сложил его, как самое дорогое, что у меня было и попрощался с другом.
Что ж, теперь у меня было все для того, чтобы сойтись с Лорой ближе. Из дома я набрал ее номер и оказалось, что девушка никуда не собиралась. Планов у нее вроде не было, и мы договорились, что через час я зайду за ней.
Этот час я провел в тщательной подготовке к визиту. Я принял душ, помыл голову, короткая стрижка высохла почти моментально. Побрился и надушился. Родители с удивлением смотрели на меня, но ничего не спросили. Впрочем, трудно было не догадаться куда и зачем я собираюсь идти. Мама тихонько посмеивалась, а отец так тщательно скрывал свои эмоции, что показался даже через чур грубым, хотя ни в коей мере не являлся таковым.
До дома Лоры мне нужно было перейти через дорогу и стройку. Этот долгострой я помнил с первого класса. Там на выложенном первом этаже мы прятались, прогуливая уроки, играли в «войнушку», перепрыгивали через провалы, прятались в сыром, вонючем подвале. Там же мой одноклассник Петросян нашел карты с голыми женщинами и мужчинами. Помню мы их честно поделили между всеми мальчишками. Но не долго они у нас лежали в карманах, кто-то из девчонок нас сдал учительнице и на одном из уроков она произнесла строгим голосом гестаповца: «Мне стало известно, что у мальчиков имеются карты с фотографиями голых женщин! Фотографии сдать!!!» Мы же простые души сдали ей все карты до одной! Вереница выстроилась перед столом учителя, это мальчишки кидали на стол карты, словно стяги фашизма бросали победители у стен кремля. И вот я заканчиваю военное училище, а дом так и не достроен. Возле булочной я остановился и перевел дыхание, так как понял, что слишком быстро шел, почти бежал и дыхание мое не ровное и не спокойное. Вот подъезд, захожу и поднимаюсь на второй этаж. Вот она, заветная дверь, первая слева! Номер квартиры «девять». Рука немного вспотела, дую на ладонь и нажимаю на кнопку звонка. Тишина. За оббитой кожзамом дверью ничего не слышно, изоляция хороша. Нажимаю второй раз и держу чуть-чуть дольше.
Вдруг дверь отворяется и на пороге меня встречает она! Лора в коротком платье. В нем ее фигура еще больше мне нравиться. Какие же у нее ноги! Волосы распущены и их длина немного ниже плеч. Густые хорошие, темные, но не черные. Девушка не накрашена, но ей это и не надо делать. От природы ее выразительные глаза выделены густыми ресницами, черными бровями, возможно, немного подправленными пинцетом. Легкий румянец на смуглой то ли загорелой, то ли тонированной коже, но скорее от той же природы или породы. В милых ушках золотые кольца. На тонких пальцах тоже золото с камнями, с синим, под цвет глаз и красным, под яркие губы.