Хроника чеченской бойни и шесть дней в Буденновске
Шрифт:
Конечно, можно провести историческую аналогию. Вид семи автобусов «Икарус», на которых отряд Шамиля Басаева, оставив в Буденновске 182 свежих могилы, возвращался под восторженные крики местных жителей в Чечню, оказал на нервное русское общество такое же впечатление, как некогда вид семи сдавшихся русских кораблей, входящих под японскими флагами в бухту Майдзуру под восторженные крики местного населения, высыпавшего на берег. Это побудило русское правительство закончить войну с Японией, которую также планировали завершить за две недели захватом
Но Япония всетаки была иностранным государством, а не собственной провинцией.
И если унижение от тогдашнего позора не забывается до сих пор, то, смею вас уверить унижение от того позора, которым доблестный полковник Басаев покрыл крылья российского орла, также никогда не забудется. И также поколение за поколением будет задавать себе вопрос: как подобное могло произойти?!
Речь идет не о том, как мог произойти налет на Буденновск, а о том, как мог Басаев, совершив этот налет, с триумфом вернуться в родные горы на любезно предоставленных ему семи экскурсионных «Икарусах», над которыми были подняты зеленые флаги «Свободного волка», и все «железные кольца» оцепления безропотно расступались перед ним?
«Воистину акбар!» как заметил один журналистциник, давая полковнику Ворожцову расписку «о добровольном присоединении к бандитской группе Басаева».
Возможно, ближе всех к истине оказался немецкий журнал «Шпигель» всегда осмотрительный и тщательно проверяющий информацию отметивший в редакционной статье: «Уже начались сомнения действительно ли трагедия в Буденновске была результатом отчаянной вылазки чеченцев, или ко всему этому приложили руку влиятельные российские круги».
Еще перед началом конфликта американская разведка докладывала, что готовится не война с Чечней, а война на территории Чечни двух полярных российских политических сил. Крошечной головкой айсберга выглядели при этом различные российские части, прибывшие в Чечню под трехцветным российским флагом и под серпастомолоткастым красным знаменем бывшего СССР. При любом контакте эти части всегда открывали друг по другу огонь, а в дни многомесячного штурма Грозного просто истребляли друг друга якобы открытым по ошибке артиллерийским огнем или ошибочно наведенной авиацией.
Но, повторяю, это лишь маленькая головка айсберга.
СССР последняя средневековая империя рассыпавшись на феодальные домены, породил в качестве неизбежного следствия своего крушения огромное число разномастных баронов-разбойников. Генерал Дудаев, которому удалось сконцентрировать на себе внимание страны, а затем и всего мира, был далеко не единственным и не самым опасным, поскольку действовал под знаменем священного права любого народа на самоопределение. Он сам стал игрушкой в руках тех сил, которые ставили перед собой гораздо более масштабные задачи.
Огонь войны стал затухать, когда американская разведка получила сообщение о начале операции «Красная цепочка» (или «Кровавая цепочка», как о ней проговорился Черномырдин).
«Красная цепочка» вот что напугало всех обитателей Кремля, а не какието Думы или грядущие выборы, на которые им всем в высшей степени наплевать…
После того, как Сергей Ковалев был наконец допущен в больницу и начал переговоры с Басаевым, в ходе которых они оба постоянно консультировались с Черномырдиным, в Буденновске побывало много всякого известного люда.
Кое-кого, конечно, пропускали через три кольца оцепления вокруг города. Журналистку Наташу Алякину, например, имевшую все пропускные документы и аккредитации, убили выстрелом в спину прямо на контрольном пункте второго кольца, предварительно пожелав ей счастливого пути. Но так круто поступали далеко не со всеми.
В Буденновске появился даже Станислав Говорухин. В больницу он допущен не был, но прогуливался между сгоревшими и целыми бронетранспортерами, непрерывно восклицая: «Боже мой, какой бардак!»
На фоне Говорухина, Жириновского, Кашпировского и прочих не менее известных лиц, както незаметно прошло появление в Буденновске в самый разгар переговоров между премьером России Черномырдиным и полковником ичкерийской армии Басаевым нашего старого знакомого генерал-полковника Владислава Ачалова. Прославленный командир армейских спецназов и парашютнодиверсионных подразделений, он в октябре 93-го пытался наладить оборону Белого Дома, но был переигран и нейтрализован «президентскими заточками» вроде полковника Терехова и рядового Бабурина, попав на некоторое время за решетку следственного изолятора. Выйдя вскоре на свободу по амнистии, лихой генерал, хотя и дал подписку более не заниматься политикой, поклялся отомстить и взять реванш.
Плох тот барон-разбойник, который не мечтает стать королем, особенно, когда сам король постоянно, понимаешь, недомогает.
В качестве кого Ачалов приезжал в Буденновск и каким образом он был пропущен через три кольца внешнего оцепления города, большого значения не имеет, поскольку, прибыв в Буденновск, отставной генералполковник был не только пропущен через три внутренних кольца оцепления, но и в саму больницу.
Тут важно заметить, что в захваченную больницу пропускали вовсе не тех, кому это разрешали генералы Ерин, Степашин и Егоров, а исключительно тех, кого желал видеть полковник Басаев.
Жириновскому и Говорухину тоже разрешили проход через «кольца» как депутатам. «Силовики» их пропустили, но Басаев не пустил и ничего не вышло.
В случае с Ачаловым наблюдалось полное единство взглядов, ибо всем было понятно, что генерал приехал лично высказать свое восхищение человеку, которого он был вправе считать одним из своих способнейших учеников.
Сразу же после визита в Буденновск генерала Ачалова на страницах столичной прессы вынырнул анонимный специалист «по государственным переворотам, диверсиям и международному терроризму», которого сотрудник газеты просил прокомментировать события в Буденновске.