Хроника Торнбери
Шрифт:
До сих пор не могу прийти в себя от воспоминаний о близости ее нежного маленького тела, о сладком цветочном запахе ее кожи и волос.
С того дня мы более не расставались, я жил ею, дышал ею, не мог с ней наговориться. Мы совершали каждый день бесконечно долгие прогулки по парку, забыв об отдыхе и еде, я любил, когда она сидела у меня на коленях, а я слушал ее рассказы о той, другой жизни, совсем в ином времени и верил каждому ее слову. Я был по настоящему счастлив тогда. С каждым днем ее портрет оживал, и взгляд набирал силу. Я не разочаровался в мастерстве художника, он сумел в точности сохранить для вечности
Посыльный от леди Анны вернулся, но она не снизошла до ответа. Мне было искренне жаль мою бывшую невесту, но по другому поступить я не мог.
Тогда, будучи безумно влюбленным, и ослепленным страстью, я не сразу понял, какие грозные тучи сгущаются над нами. Сначала появился необъяснимый страх, тоска, иссушающая душу, причина которой была полностью скрыта, неясна. Мне стало казаться, что стоит мне проснуться утром и я не найду больше Элен, Она исчезнет, растворится в воздухе как дымка утреннего тумана. Постепенно, я стал бояться уснуть, лишь бы не потерять ее. Да, я начал сходить с ума от страха, и однажды был вынужден рассказать ей об этом. Как горько плакала моя девочка, потому что мой страх был ничем по равнению с ее, и тогда она поклялась мне, что никогда не оставит меня, ее образ навеки будет со мной. Мы порой не знаем, как наше слово отзовется в грядущем. Ее образ действительно навеки остался со мной, но самой Элен не стало. Но не хочу торопить события, тогда я даже боялся подумать, что смогу расстаться с ней, это было равносильно смерти.
Никогда не забуду нашу последнюю прогулку к реке, когда я совершил самую страшную ошибку, которая до могилы будет терзать мою душу. Я отказался от нее, от ее любви, от ее ласки, когда моя девочка впервые была готова подарить мне себя, а я намеренно пренебрег ею, идя на поводу нелепых условностей и надеясь прожить с ней века, когда нам были отмерены уже часы… если бы я знал., глупец!
_____________________________________________________________________________
Я оторвалась от дневника, и, закрыв глаза, с мучительным стоном откинулась на высокую спинку кресла.
Перед моими глазами, полными слез, проносились равнодушные барашки облачков, пасущихся на бескрайних просторах ослепительно голубого августовского неба. И раненное сердце, обманутое, разочарованное вновь больно сжалось в груди.
Боже мой!! Почему? Дорогой мой Фитцджеральд, я тоже никогда не забуду этот день, почему ты отстранился от меня,? Зачем?…
Но в этот же миг ответ на вопрос уже возник в моей голове
Все правильно и разумно, пережив близость, нам было бы еще больнее проститься навек…
За неделю до того страшного дня я получил известие из Лондона от моего адвоката. Эшли Гудман требовал срочно приехать и уладить некоторые формальности относительно наследования от моего двоюродного дяди по отцовской линии акций его торговой компании.
Дела дяди были уже довольно плохи, и его поручитель спешил до кончины хозяина уладить все незавершенные сделки.
Тогда я покидал Торнбери с очень тяжелым сердцем, и только надежда на скорое завершение дел позволяла мне расстаться
Но было поздно, судьба уже отвернулась от меня, и обстоятельства начали складываться самым трагичным образом, адвокат Гудман требовал остаться еще на несколько дней.
Когда мне было доставлено срочное письмо от Фриды, земля ушла из под моих ног от плохого предчувствия, а по прочтении сердце сжалось от отчаянья. Известия были чудовищными. Кормилица умоляла меня бросить все дела и срочно возвращаться. До сих пор я вижу ее в спешке написанные слова
— Мой дорогой мальчик, ей грозит смертельная опасность, поспешите из последних сил, чтобы застать мисс Элен в живых…….
В тот же день, когда посыльный доставил мне письмо, я бросил все дела, и не говоря ни слова адвокату, выехал верхом назад. По дороге пришлось дважды менять лошадей, потому что я скакал почти целый день, но к вечеру уже приблизился к границе с Торнбери. Мне стало немного легче, появилась призрачная надежда, что я успею, ведь оставалось совсем немного, скоро начнется парк, а там и до поместья рукой подать… Уже заметно стемнело, когда на другом конце лесной дороги я заметил двух всадников, но я продолжал гнать лошадь, пока не увидел, что они остановились, один из всадников спешился и побежал мне навстречу… это была Она. Господи, возблагодарил я Всевышнего, спасибо тебе, что я успел!! Я остановил лошадь и бросился к ней, мечтая более всего на свете лишь об одном — заключить ее в объятия и навсегда забыть кошмар, что пришлось мучительно переживать в мыслях целый день. Я успел, я успел, твердил я как заклинание…
Но, далее произошло немыслимое… Даже сейчас по истечению долгого времени я не могу прийти в себя от увиденного. Моя любимая была уже в двух шагах и протянула навстречу мне руки, когда начался страшный сон наяву, ее образ стал терять видимость, он тускнел на глазах, сквозь дорогие моему сердцу черты просвечивал сумеречный лес и уходящая вдаль лесная тропа. Моя девочка что то пыталась мне сказать, она испуганно кричала, а из ее прекрасных глаза катились слезы, но я уже не слышал ни звука. И в тот момент, когда я надеялся обнять ее, то уже обнял воздух…
Помню лишь, что без сил упал на колени и закричал, я кричал как смертельно раненный зверь, проклиная небеса. Плакал, звал ее, но ответом мне была лишь тишина потемневшего леса, безраздельно царящая вокруг. Не знаю, сколько времени я стоял на коленях, жалуясь безразличной к моему горю наступившей ночи, но в какой то момент меня тихо окликнул Готлиб, который первый пришел в себя от увиденного и осмелился помочь мне подняться на ноги. Конюх, поддерживая меня, обошел со страхом то место, где только недавно стояла Она, он молча, со свистом, судорожно хватая ртом воздух, упрямо вел меня к лошади, которая шарахнулась от нас в сторону…..
Вот и все… что я смог вспомнить и доверить бумаге. Но к великому сожалению, мне не стало легче, сердце и душа болят нестерпимо.
Но если бы все несчастья на этом закончились…. Нет, ровно на третий день, как исчезла Элен, скончалась моя любимая кормилица, моя Фрида. Как уверял меня доктор Лукас, она отошла спокойно, во сне, от случайного разрыва сердечного клапана.
Ну что же — все мои любимые женщины решили разом оставить меня.
Видимо провинился я в чем — то перед Всевышним, но… на все его воля…