Хроника Великой войны
Шрифт:
Ригерг отвел Халхидорогу и Осерте почетные места напротив своего кресла. Покусывая губу, он с неудовольствием облокотился на стол. Все гости были на месте и не хватало только Гахжары.
Она появилась в платье из золотой парчи, как солнце разбрасывая вокруг капли света с драгоценных камней. На лице Ригерга появилась улыбка: большая часть его армейского жалования уходила на обеспечение бесконечных запросов жены, её бриллианты, наряды, но, видя её, он не мог отказать. Сознавая свою неотразимость
– Вы достойны быть королевой, – промолвил Гхалк.
– Это значит, что Ригерг должен быть королем? – поинтересовалась баронесса.
– Осторожнее, Гхалк, сейчас она скажет, что уличила вас в измене Хамраку, – улыбнулся Ригерг.
– Хамрак прекрасный король, но его беда в том, что он правит в военное время, – ни с того, ни с сего бросил Халхидорог.
– Но ведь это прекрасная пора для воинов. Можно сделать головокружительную карьеру! – вставил Дамгер и тут же осекся – вдруг бывший воитель, а теперь комендант Халхидорог обидится.
Однако тот спокойно продолжил:
– Позвольте не согласиться. Карьера – не главное. Я так уже устал ото всех этих походов.
– Но война только началась, – с улыбкой заметил Ригерг. – Как бы вас не сняли с поста коменданта за подобные упаднические настроения.
– А я тоже устала, – вмешалась Гахжара. – Довольно. Целыми днями только и слышу, что война. Лучше расскажите, как вы нашли того колдуна-фокусника, который прибыл с Южного континента?
– Превосходно. Я была просто поражена.
– Правда? – Ригерг уставился на жену Дамгера, и на губах его опять заблуждала улыбка.
– А что, вам не понравилось?
– Нет, нет, забавно.
– Мне пришелся по нраву трюк с водой, – вставил Гхалк.
– А я отдал предпочтение огненному кольцу, правда, дорогая? – Халхидорог обернулся к Осерте.
Девушка кивнула, и быстро подняла ресницы, окинув гхалхалтаров молниеносным взглядом.
Образовалась небольшая пауза, но Гахжара, прекрасно знавшая обязанности хозяйки, подала новую тему для разговора. Ригерг постоянно улыбался, сотники вставляли свои замечания, их жены говорили о новой моде – все гхалхалтары отдыхали, и только Осерта оставалась замкнутой. Ее тяготило странное предчувствие, будто это уже последний такой ужин. Заметив настроение возлюбленной, Халхидорог наклонился к ней и участливо поинтересовался, как она себя чувствует.
– Все в порядке, – пожала плечами Осерта.
– Ты что-то утаиваешь. Скажи, – прошептал он.
– Ничего, просто какое-то наваждение.
– Мы не мешаем? – усмехнулся Ригерг.
Поняв, что говорить шепотом нетактично, Халхидорог обернулся к собравшимся и хотел было что-то сказать, как в комнату вошел
– Извините, господа, но приехал гонец от Хамрака.
Ригерг метнул взгляд на Халхидорога, тот – на Ригерга.
– Простите, мы вас ненадолго покинем, – барон, нахмурившись, поднялся и вышел.
Халхидорог последовал за ним.
Гахжара с сожалением посмотрела на серебряные канделябры, сетуя на испорченный ужин. Гонец мог бы и подождать.
– Так на чем мы остановились? – начала она.
– На том, как модны сейчас светлые туники.
– О да. Они к тому же удобные.
– Особенно в жару.
– Извините, – Дамгер поднялся из-за стола.
– И вы хотите нас покинуть, – надула губы Гахжара.
– К сожалению.
Через четверть часа воины вернулись. Ригерг обвел взглядом присутствующих:
– Хорошие вести! Гонец сообщил, что паскаяки под предводительством короля Удгерфа выбили Гостомысла Ужасного из Хафродуга.
– Выпьем за доблесть вахспандийского оружия, – предложил один из сотников Ригерга.
– Да здравствует Вахспандия, – с готовностью улыбнулся барон.
– Теперь нам недолго сидеть на месте, – задумался Халхидорог.
– Что вы имеете в виду?
– Княжество Парзи не может до бесконечности кормить такую большую армию, а поступок вахспандийцев подтолкнет нас к войне с Королевством Трех Мысов.
– Что ж, коли так, будем драться и разобьем людей, как это сделали паскаяки, – подытожил Гхалк.
Во Фгере было неспокойно. На улицах проходили демонстрации. Народ собирался у дворца вице-короля Роксуфа и молил спасти его от неожиданной напасти. Антимагюрцы надеялись на Гостомысла Ужасного, на его тридцатитысячное войско, но оно было разбито и теперь, истощенное, тащилось к городу. Люди боялись, как бы гнев страшных варваров и скелетов бессмертного не обратился против них.
– Спаси, светлейший!
– Ты – одна наша надежда! – раздавались крики.
Граф Роксуф не мог укрыться от них в самых дальних покоях. Они преследовали его, сочились из окон, из-под дверей, из-за стен. Вопли отчаявшихся людей звучали у него в голове. Он не мог спокойно спать, думая, что скоро ему предстоит встретиться с Гостомыслом Ужасным и что Парзийский полуостров занят гхалхалтарами.
Вице-король смотрел в большое, от пола окно, и единственный его глаз был замутнен глубокой думой. Придется уступить часть территорий вернувшимся из похода отрядам Гостомысла Ужасного. Граф уже переписывался с королем Малькольмом и получил положительный ответ. Бессмертному были отведены земли на севере, чтобы в случае чего он послужил заслоном от паскаяков.