Хроники Червонной Руси
Шрифт:
Угринка передала Володарю свёрток. На Ростиславича уставились два больших светло-карих глаза.
– Мартина, – тихо пробормотал Володарь. – Диковинное имя.
– Так звали одну из ромейских базилисс, – подала голос Фелиция.
Она была уже в другом платье, изумрудного цвета, шитого из дорогого бархата, но по-прежнему руки её обтягивали перчатки.
– Жену императора Ираклия 166 , – подтвердил Володарь. – Она жила четыреста лет назад.
– Ты хорошо знаешь историю, – уважительно закивала головой сицилийка.
166
Ираклий –
– Я же тебе уже говорил: нас обоих учили основательно, – заметил Коломан. – По многу часов корпели мы над хрониками.
Володарь вернул крохотную девочку обратно угринке. Мартину унесли, а Коломан с супругой остались в покое. Холоп поставил на стол вино в небольшом бочонке и две чары.
– Доброе вино. Старое, из погребов, ещё при деде моём и твоём разлито было. Отметим нашу встречу, – Коломан поднял чару.
…Лёгкий хмель кружил голову. Улучив мгновение, Володарь тихо спросил сына Гезы по-русски:
– Почему твоя жена не снимает рукавиц?
– Потому что такие рукавицы для неё – не просто предмет одежды, они – знак благородного происхождения. Вот мой прадед был кочевником, скотоводом, и длани у него были черны и грубы от мозолей. Твой пращур – скиф, верно, шёл за плугом. И тоже сдирал в кровь руки. А предки нашей Фелициечки только мечом работали. И в жилах у неё течёт, как говорят, голубая кровь. Ручки у дочери герцога Сицилии беленькие, яко лепестки ромашки. Она их бережёт, мажет мазями и не снимает рукавичек, чтоб не повредить кожу. И чтоб, не допусти Господь, не оцарапаться. Вот так. Длани нежные, а манеры грубые. Что ты хочешь – нурманка, дочь викинга. – Коломан сначала говорил тоже по-русски, но в конце перескочил на латынь.
– О чём это вы? – спросила королевна.
– О тебе, моя радость, о чём же ещё, – съязвил Коломан.
Фелиция презрительно хмыкнула. Пальцем в кожаной перчатке движением снизу верх она потёрла свой крючковатый нос.
– Обрати внимание, Володарь, что жёнки гораздо чаще мужей чешут своё тело. Почему это происходит, я не ведаю. Для меня это загадка, но это так, – заметил с кривой ухмылкой Коломан.
Кажется, королевич выпил многовато вина. Будучи столь тщедушен, он быстро пьянел и начинал нести всякую околесицу.
– У меня есть кое-что рассказать нашему гостю, – неожиданно заявила нурманка, прерывая его болтовню. – Сказ мой будет короток. Жили на свете два соседних народа. Один народ пас коней. Другой – выращивал хлеб на земле. У каждого из народов было много красивых мужчин и женщин. И вот однажды правитель того народа, который пас коней, взял в жёны дочь правителя другого народа. Была весёлая свадьба. Люди радовались, видя красоту этой пары, желали молодым радости в жизни и долголетия. Пришло время княгине рожать, и она с замиранием сердца ждала, когда же на свет божий появится малыш, такой же прекрасный, как и она сама, и её муж. Но вдруг вместо красивого младенца родилось нечто отталкивающее, отвратительное, гадкое, с одним глазом, как у циклопа, с горбом на спине. Это существо скалило непомерно огромные зубы и злобно хохотало над несчастной матерью…
– Довольно! – перебил жену Коломан. – Ещё скажи, что ребёнок сей был весь покрыт шерстью, что вместо стоп у него имелись копыта, а сзади болтался хвост. И что прозвали этого негодяя Коломаном. Так?
– Примерно да. – Фелиция внезапно громко расхохоталась.
– Как будто наш гость сразу не понял, к чему
167
Колоны – феодально зависимое население в средневековой Венгрии.
Коломан налил себе ещё вина.
– Довольно тебе пить. Без того уже пьян! – возмутилась нурманка. Рука в перчатке решительно легла на чару. – Опять будешь жалок и беспомощен в постели! Горбун хромой!
– Не обзывайся! Перезрелое яблоко! Гнилая сицилийская маслина! – Коломан злобно осклабился, но чару послушно отставил в сторону.
– Я слышала, у тебя двое братьев, князь Володарь. Рюрик и Василько. Ты средний из них. Где они сейчас? – спросила Фелиция.
– В Перемышле. Пока они не имеют достойного удела и живут милостями старших князей. Вот думаю им помочь. Собрать войско, занять города, принадлежащие нам по праву, – ответил ей Володарь.
– Война. Опять война. Вот и у нас дома тоже сплошные войны. Все воюют: графы, герцоги, короли, даже римский папа. Все ищут власти, ищут уделов. – Фелиция горестно покачала головой. – У меня, князь Володарь, тоже есть брат, Симон. И ещё сестра, Констанция, совсем ещё девочка. Я очень люблю свою сестру. А теперь у меня сын и дочь, и я буду любить их так же горячо.
– Во как! Слышал, Володарь? Запомни мой совет: никогда не женись! – возгласил, вставая со скамьи, Коломан. – Наставят тебе рогов, поднимут на смех, нарожают детей от каких-нибудь блудливых попов! А тебе потом расхлёбывайся с ними! Впрочем, понимаю. Надоели мы тебе своей глупой болтовнёй! Отдыхай, устал с дороги! И набирай воинов! Забери то, что тебе по праву принадлежит!
Королевич явно был пьян. Фелиция подхватила его, сильными руками сгребла в охапку и потащила к двери, на прощание одарив Володаря обворожительной улыбкой.
«Да, любезные родичи! С вами не поскучаешь! Развлечёте паче скоморохов!» – думал сын Ростислава, качая головой и глядя на закрывшуюся дверь.
Холоп убрал со стола вино. Быстро разоболочившись, Володарь упал на постель и забылся глубоким, беззаботным сном усталого человека, который наконец-то обрёл на некоторое время надёжное пристанище.
Спустя несколько дней случилась у Володаря одна неожиданная встреча. В Эстергом прибыло на богато убранных ладьях пышное посольство из Константинополя. Хитрые ромеи договаривались о будущем браке императорского родственника с одной из дочерей короля Ласло.
Володарь как раз был на пристани вместе с Халдеем и Юрием Вышатичем, когда вдруг кто-то окликнул его по имени:
– Архонт Володарь!
Обернувшись, молодой князь сразу узнал яйцеголового безносого примикария 168 Татикия, бывшего спутника князя Олега в Тмутаракани.
168
Примикарий – в Византии высокий придворный чин.