Хроники Доминиона. Меч Самурая
Шрифт:
– Ну всё, мы свое дело сделали, поворачиваем назад, – Джаред Львовски озвучил мысль, что у многих была в голове. Известный паникер, как и Митч, он никогда не стеснялся выступать против власти семьи Коврич. Но, подчеркивая уникальность происходящего, Митчелл, впервые на памяти Альберта, выступил в их поддержку.
– Во-первых, мы даже не знаем, что случилось с ребятами. Во-вторых, соблюдай субординацию, Джаред.
Карточный домик рушился на глазах, но Роберт продолжал убедительно изображать хладнокровие, несмотря на зарождающийся конфликт.
– Это «Кукуруза-5», у нас тут черный дым, прием! – каким-то чудом прорвался теплый женский голос. Алисия Стиллет, которую по слухам вообще ничто не может вывести из себя. Веселый тон девушки спас ситуацию, несколько сгладив накалившиеся страсти.
– Что еще за дым? Прием.
– Как туман, но черный. Движется к вам, прием, – буднично сообщила девушка.
Роберт попытался связаться со штабом в лице «Фермера», но сквозь треск и шипение до разведчиков долетали лишь обрывки звуков, и даже этих фрагментов становилось меньше с каждой секундой. Роберт прекратил мучить рацию, тяжело вздохнул и поднял взгляд, но, едва он успел открыть рот, до ушей «Кукурузы-2» долетел хруст множества веток, и с синхронностью стрелок связки компасов все взгляды устремились в направлении источника звука.
От увиденного у Альберта перехватило дыхание: всего в паре десятков шагов от группы людей стояло существо. Невысокий, но коренастый, покрытый складками пришелец крутил уродливой ассиметричной головой и разглядывал людей своими неморгающими глазами-бусинками. Никакой одежды, шерсти или хотя бы волос на нем не было; через линзы акваланга он выглядел скорее игрушечным, сделанным из резины, нежели живым существом.
– Какой же ты урод… – не сдержавшись, фыркнул Митч, проверяя предохранитель на оружии.
Беспорядочно вздымая при резких вдохах грудь и капая из полураскрытого, полного кривых зубов рта мутной черной жижей, монстрик рваными движениями переводил взгляд с одного человека на другого. Все как один сэкондары готовились нашпиговать уродца огнем, но Роберт категорически этому препятствовал, вскинув три пальца, однозначно запрещающих открывать огонь. Пока люди разглядывали пришельца, к последнему подоспело еще двое товарищей. Несомненно, они принадлежали к одному биологическому виду, несмотря на то, что внешнее сходство представлялось весьма посредственным: одного из них явно переехал самосвал, а другой, возможно, сильно обгорел при пожаре. Жестом подозвав Джоша, Роберт приблизился на опасное расстояние и медленно, как можно более официально произнес:
– От лица правительства Колыбели я приветствую вас на нашей планете.
Едва он закончил, Джош извлек из своего рюкзака небольшой стеклянный куб и, провернув один из его углов, протянул пришельцу, объявившемуся первым.
– Ты думаешь, он хоть слово понимает? – вставил свои пять копеек Джаред.
Куб ярко засветился и начал плавно менять цвета: с белого на зеленый, с зеленого на розовый и так по кругу. В теории, на Колыбели предполагали, что подобная комбинация цветов должна сообщать о мирных приоритетах населения планеты и облегчить первый контакт. Но кто до этого додумался, как ему пришла в голову подобная идея и главное, почему это должно сработать – никто точно не знал. Как только куб вспыхнул, на голове пришельца тотчас развернулись перепончатые уши, походившие на растопыренные крылья летучей мыши, и существо отступило на пару шагов назад. Другие пришельцы тоже развернули свои крылья, но вскоре все трое сложили их обратно.
Что промелькнуло в голове у пришельца, никто не мог предположить, однако, с минуту посмотрев на переливающийся куб, он резким движением схватил его и бросил себе в рот, мгновенно приступив к усердному жеванию. Всего через секунду сломанный куб оказался на земле, вымазанный слюной и другой жидкостью – скорее всего, кровью этого существа. Уше-крылья раскрылись широко и молниеносно, и с пронзительным воплем существо ударило когтистой лапой Джоша, легко отшвырнув его на несколько метров. Джош с хрустом влетел в вековое дерево, обмякнув, скатился по стволу и, не подавая признаков жизни, замер в неестественной позе. Жизнь человека оборвалась так грубо, так бессмысленно, вместе со всеми его мечтами и устремлениями. Джош стал первой жертвой разгорающейся войны. Войны, которую ожидали на протяжении многих поколений, но оказались совершенно не готовы к ней, едва та открыла сезон жатвы.
Одновременно несколько желтых лучей пронзило тело агрессора, буквально разорвав его в клочья, что можно было расценивать как конец переговорной части. Растопырив уши, приятели погибшего бросились в атаку, но тут же были опрокинуты значительно превосходящей огневой мощью. Альберт готов был поклясться, что второй и последующие выстрелы выглядели куда более тусклыми в сравнении с первым, но не придал этому какого-либо значения. Едва пришельцы упали замертво и воздух заполнился ужасной вонью обгорелой плоти, со всех сторон до людей донеслись вопли этих существ – где-то ближе, где-то дальше, но никто не сомневался в двух вещах. Во-первых, их определенно очень много. Во-вторых, они направляются сюда.
– Джош! – выкрикнул Альберт, указывая дулом винтовки на неподвижное тело.
– Ему уже не поможешь, бежим! – перекрикивая новую серию уже совсем близких воплей, скомандовал Роберт и тут же личным примером продемонстрировал, какой прыти ожидает от подчиненных.
Совсем недавно уверенных в себе людей охватило нарастающее ощущение тревоги, растекшееся по конечностям и пробившееся наружу перепуганной дрожью, стремительно разросшейся до всеохватывающего ужаса.
Недолго сохраняя порядок, сэкондары отступали, время от времени постреливая по появлявшимся между деревьями силуэтам, – до тех пор, пока пришельцы буквально не начали валиться им на голову. Прыгая с деревьев, они с удивительной точностью сбивали людей с ног, быстро обратив организованное отступление в паническое бегство. Если бы у Альберта нашлось время на такие мысли, он бы определенно заметил, что бежит со скоростью, позволяющей ему с легкостью устанавливать рекорды на коротких дистанциях, однако весь его разум занимала незамысловатая концепция: «Только бы не споткнуться». Совершив несколько рискованных маневров через пеньки, сквозь крики товарищей и вопли пришельцев он сумел расслышать треск и топотание прямо у себя за спиной. Не поворачиваясь и не целясь, несколько раз Альберт выстрелил себе за спину – хотя большая часть зарядов ушла в пустоту, один поразил противника в грудь, а другой, более удачный, попал в ногу, повалив существо на землю. Будучи удовлетворенным, что теперь его преследует не сам пришелец, а только его наполненный болью и злобой крик, юноша позволил себе остановиться и отдышаться. Звуки битвы всё еще разносились под кронами безмолвных древ, но теперь, раздаваясь достаточно далеко, давали возможность прийти в себя и обдумать ситуацию.
Вновь наполненный болью крик донесся до ушей – на сей раз человеческий. Альберт медленно повернулся в сторону источника звука и, укрываясь за широким кустарником, осторожно выглянул.
Представшая его глазам картина болезненно кольнула сердце юноши: неистовый пришелец безжалостно избивал обеими когтистыми руками свернувшегося на земле сэкондара. Разведчик, по всей видимости, уже был мертв, и наиболее разумным решением представлялось, тихо посочувствовав, осторожно, чтобы не услышал разошедшийся монстр, убраться восвояси.
Нет.
Как же так? Разве так следует поступать героям, защищающим свой дом? И теперь, когда настало время настоящих подвигов, мог ли он позволить себе, поджав хвост, уползти, оставив честь товарища неотомщенной? Ругая себя за трусость, Альберт навел оружие на пришельца. «Сейчас или никогда!» – мысленно произнес он и нажал на спуск.
Но лишь скромный бледный лучик вырвался из ствола, проделав смехотворно маленькую дырку в странном перепончатом органе на голове пришельца, скорее разозлив его, нежели обрушив справедливое возмездие. Существо повернуло голову в сторону обидевшего его мелкого вредителя и с воплем бросилось на Альберта. В свою очередь юноша не растерялся и еще с десяток раз потянул спусковой курок – к его глубочайшему сожалению, безрезультатно.