Хроники Эдена. Светоч
Шрифт:
татуировки имели самые разные стили и значения, и парень никогда и никому не рассказывал их смысл людям. Только, лишь, пару человек во всех мирах знали, что эти татуировки значили для парня. Мужчина потрогал себя за локоть. На локте была набита паутинка, что сплеталась с другими видами искусства нательных рисунков, что выглядело не так аляписто из-за сплетений стилей тату и их размеров, как могло бы показаться на первый взгляд. Каждая татуировка будто бы была на своем месте и занимала своё пространство, иногда находясь очень близко к другой, но, в целом — ни одна татуировка, кроме тех, что были сделаны
Да, кто-то считал это уродством, кто-то не понимал, кто-то глазел. Кто-то считал парня смелым, кто-то — наоборот. Он посмотрел на себя в зеркало, и оделся.
Завтрак был, всегда, одним. Сбалансированным и выдержанным в стиле здорового питания. Завтракал в тишине, после чего, обул беговые кроссовки, и натянул наушники.
Mel McDaniel исполнял в наушниках парня песню "Louisiana Saturday Night", чем делал утреннюю пробежку более веселой и энергичной.
Дельта, с самого утра, была холодной и серой, но, парень, каждое утро, пробегал свою дистанцию, отдавая свой разум музыке.
Он бежал, напротив гор, что присыпал снег, на самом верху. Зеленый лес, в это холодное утро пах прекрасно. Трава была, слегка мокрой, а флора ещё спящей, но, уже, красивой.
Парень бежал, стараясь дышать в ритм. Прохожих не было. Все, будто спали, эта тишина и одиночество ему нравилось в Дельте. Здесь было спокойно. Подальше от цивилизации и правления деспотичного фанатика доспехов и мечей, этот парень чувствовал себя в тишине и гармонии с собой.
Добежав до поляны, которую, ласково покрывало солнце, парень остановился. Почесав свою густую бороду, парень стал разминаться. Поляна была небольшой, там расцветали разные цветы и зеленая трава. Там парень разминал свои конечности, затем стал устраивать бой с тенью, проводить различные упражнения до тех пор, пока солнце не вышло в зенит.
Дорога назад не заняла много времени. Душ, затем сборы, и парень был готов. Оставив дом в одиночестве, он пошел на свою работу.
Добираться любил пешком, так как его место работы находилось там, куда не всякий транспорт сможет добраться. Сначала, он шел по дорожке, вытоптанной в лесу. Затем, пейзаж сменился полями, затем, горами. Горы на Дельте были особенно красивыми. Они переносили во времена, когда люди верили в рагнарёк и решали споры топорами. Холод и серость завораживали. Одну из больших гор обвивали каменные ступеньки, вероятнее всего — естественного происхождения, по которым и поднимался мужчина.
Постепенно, среди гор виднелась школа, хотя, она не была на неё похожа. Скорее, на, старого рода, додзё, с небольшими домиками, открытой поляной с тренировками. Все сооружения были построены из дерева, и выглядели очень атмосферно, в стиле старых фильмов про кунг-фу.
Подойдя ближе, парень прошел небольшую деревянную арку. Небольшие деревянные домики стояли квадратом, а посредине был небольшого рода стадион, на котором занимались дети. Почесывая бороду и усы, что с ней срослись, парень прошел в один из домиков.
Девушка, что сидела за небольшим столиком, улыбнулась парню.
— Дезмонд, ты опять раньше всех. Заметила она. Дезмонд кивнул, приветствуя девушку.
— Привет, Эмма. Поздоровался Дезмонд.
— Все на месте? Спросил он, подходя к своему
— Не все. Это не они опаздывают, а ты рано приходишь. Ответила Эмма, наблюдая за тем, как Дезмонд стягивает футболку. Она, всегда, с любопытством, осматривала татуировки Дезмонда, пока он переодевался в форму. Он натягивал темно-зелёное кимоно, что было увешано всякими нашивками. Натянув его, он вышел через домик в другой.
В зале никого не было. Дезмонд прошел в середину зала и стал разминаться. Постепенно, зал стал наполнятся детьми.
Дети, внимательно, слушали Дезмонда, повторяли за ним, старались успевать и следить. Дети любили Дезмонда, как и он их, чувствуя ответственность за каждого своего ученика. Они его уважали, любили шутить с ним, рассматривать его татуировки. К этому Дезмонд уже привык. Так же, как и ещё к одной особенности своей работы.
В самом разгаре тренировки, пока дети повторяли связку движений за своим тренером, Дезмонд заметил, как на окне двинулась ваза. Он осмотрел детей, в поисках виновника этого небольшого происшествия. Ему показалось, что они поняли его. Затем, ваза двинулась сильнее, и слетела с окна, падая на пол. Подняв руку, Дезмонд остановили всех. С десяток глаз смотрели на него, снизу-вверх.
— Кто это сделал? Спросил Дезмонд, указывая на упавший цветок. Все молчали.
— Помните, что я вам говорил? Дезмонд окинул толпу детей взглядом. Они, все как один, ответили, хором: — Мы сами хозяева своих разумов! Дезмонд кивнул, и стал ощущать напряжение в воздухе. Кто-то из ребят пытался совладать со своей силой, а в дополнении с другими — это было сложно. Каждый из них обладал аурой, которая перебивает другую, смешивается, мешает. Им было, нереально, сложно, но, Дезмонд делал все, чтобы их жизнь была облегчена, хоть на минутку.
Остаток тренировки, Дезмонд медитировал с детьми, иногда, подсказывая детям, что им нужно делать.
Дезмонд сидел впереди, а сзади него сидел десяток людей. Часть детей, сидели в позе лотоса, паря над землей, вокруг летали предметы, вода танцевала, как змея под флейтой.
Постепенно, детей приходили забирать родители. Они, всегда, делились на два типа, для Дезмонда. Одни принадлежали типу богачей, которые настолько богаты, что могут позволить себе не сидеть за рулем, не выполнять домашние обязанности, так как они купили тех, кто делает это за них. Такие, как правило, не особо интересуются успехами своих детей, даже не подозревая, какой прогресс делают их чада. Дети второго типа — очень грустные, как правило, или зажаты в себе, что Дезмонд мог понять. Обладатели таких родителей, плюс обладать таким даром — проклятие.
Второй тип родителей был противоположностью. Семьи, что еле сводят концы с концами, обладатели опухших от слез и недостатка сна, глаз. Они бросают все, ради своего чада, чтобы облегчить ему жизнь. Дети таких родителей, как правило, веселые, и не думающие за вещи, думать за которые присуще детям родителей первого типа. Родители типа два стараются, максимально, облегчить жизнь своему ребенку, и ребенок, хоть и живет в бедности, но не знает горя одиночества, и злобы на родителей.
Иногда, родители подходили, спрашивали о успехах детей. Как правило, подходил только второй тип, но, бывали исключения.