Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

Rana13

Впрочем, именно поэтому девушка недолго на него сердилась. Вдали от дома и знакомых лиц ей были важны любые родственные связи, даже рождённые техниками Совета.

Дейдара – полноправный Ёко. И Шио и не думала это отрицать, лишь по привычке называя его человеческой фамилией.

Вскоре они уже сидели на полу, голодный Тсукури уминал кривоватые бутерброды с ветчиной и курицей, а Ёко вчитывалась в строки предназначенного ей письма. У Сасори был приятный почерк истинного аккуратиста. Или же он просто желал вместить больше иероглифов на

тонком листе бумаге, который исписал с двух сторон?

Шио не прочитала всё сейчас, лишь общее да по мелочам, что Сасори решил ей рассказать по той или иной причине, а остальное – личное, интимное для её сердца даже на бумаге. Ёко отложила это на потом, к примеру, на вечер, когда будет лежать одна в своей-чужой постели и думать, что на узкой койке, но вдвоём, было удобнее.

– Сколько ты привёз? – спросила она у ещё жующего Дейдары, убирая письмо за пазуху.

– Три больших... А маленьких, – парень пожал плечами, – чёрт их знает, не считал.

– Далеко они?

– Пару километров от селения.

– Угу... Тогда надо сходить туда и посмотреть.

– Ну, допустим, – согласился Тсукури. – И что потом?

– Что потом, что потом, – буркнула Шио. – Минировать будем в паре мест – вот что потом.

– А тебе это зачем? – полюбопытствовал Дейдара, откликнувшийся на её просьбу сделать бомбы, которые взорвутся от любой чакры, сразу, не думая о последствиях и причинах; мысль о том, что его искусство узнают даже там, где не будет его самого, вдохновила слишком сильно.

Ёко только фыркнула и поднялась на ноги. Нужно было идти.

– Дейдара, друг мой – обречённо выдохнула Шио. – Я, конечно, знала, что ты... с заскоками, но вот то, что ты страдаешь гигантоманией – это для меня новость.

Тсукури гордо улыбнулся, обводя взглядом небольшую полянку, пространство которой было занята глиняной взрывчаткой. Тут были и мелкие паучки и гусеницы, что можно было удобно прикреплять на стены или врага, небольшие мины – шипастые шары, форму которых Дейдара далеко не сразу догадался сделать именно такой, и прочие бомбы всех размеров и форм. Предметом его гордости были три большие птицы, которые могли немного пролететь до цели и срабатывали по отдельному сигналу активации.

Парень искренне был собой доволен – раньше он делал бомбы лишь для себя, но старой подруге помог с удовольствием.

И увлёкся.

– Так-с... Тут нужна профессиональная помощь, – задумчиво проговорила Ёко и зачем-то направилась к ближайшим зарослям.

– Я профи, – уверенно сказал Тсукури. – И что ты там делаешь?

– Ищу лисью нору, тут следы есть, – отозвалась девушка, которая через кусты успела уйти немного левее. – А ты своё дело уже сделал, правда, придётся объяснять действие всех бомб.

Последнее было само собой разумеющееся, а вот первое Дейдара не понял. Впрочем, вглядевшись в попавшийся на глаза клочок влажной земли, он действительно заметил след от маленькой лапой и узнал его: в какой-то момент лисицы

стали принимать его за своего и бояться перестали. Как-то в одну холодную ночь на редкой одиночке потрёпанная жизнью лиса притащила к его костру всех своих щенят – греться, а сама смотрела на Тсукури понимающе и благодарно; к утру она уже ушла вместе со своим выводком.

Лисья нора была найдена достаточно быстро. Возле неё была куча голубиных перьев и мелкий лисёнок, который с наслаждением катался по земле, вываливаясь в траве и пыли. Заметив Шио, он метнулся в нору.

Ёко села и начала ждать.

Вскоре, лисёнку надоело сидеть в норе. Он высунулся немного, прижимая уши к голове и закрывая нос лапами, но видно – любопытный, как и все дети. Шио хмыкнула и растянулась на земле, чтобы быть с ним почти на одном уровне.

Трусить слишком долго ему тоже не понравилось. Лисёнок выбрался наружу, всё так же прижимая уши, повёл носом, принюхиваясь; глаза видели человеческую самку, зато нос – лисицу, самую настоящую, большую и опасную, чужую. Её бы он испугался, но помимо смеси других запахов, от неё пахло дружелюбием.

Когда он подошёл, эта странная лисица знакомо зафырчала, и лисёнок точно уверился, что ему просто кажется, что это человеческая самка. Лиса, точно лиса, добрая. Поэтому, лизнув её в нос, он начал хвастаться, как ловко сегодня поймал себе обед, хотя мама ушла на долгую охоту.

Шио нравился этот лисёнок: дурашливый, но милый. Лисьи разговоры она понимала туго – у них своё общение, в котором слишком много значили положение хвоста и ушей – но ей явно что-то с энтузиазмом рассказывали.

По окончанию повествования, в течение которого лисёнок сбивался, чтобы обнюхать её и лизнуть в нос, Ёко поймала его за шкирку – он упорно отказывался сидеть на месте спокойно – и кое-как смогла объяснить, что ей надо. Лисёнок наклонил голову набок, чихнул и убежал.

Когда Шио вернулась на поляну, скучающий Дейдара делал маленьких бабочек, пускал их полетать пару кругов над головой и взрывал, превращая в маленькие фейерверки.

– Красиво, – сказала девушка, понаблюдав за падающими искрами от очередного взрыва.

– Нравится? – задумчиво.

С его рук слетела ещё одна бабочка, подлетела к Ёко и проделала путь вокруг её головы. Девушка коснулась крыла из тончайшего пласта глины, и насекомое стало очередным салютом.

– Куда ходила?

– Кое-кого позвала.

– И кого? – с любопытством.

– Вот придут, и познакомлю.

Шио села на землю рядом с устроившимся в теньке Тсукури, откинулась на тёплый древесный ствол и прикрыла глаза.

Сейрам отсиживалась в квартире Юмии – точнее, временной её квартире. Терпение Хачи кончилось в самый последний момент, и за небольшой – по её мнению – погром на втором этаже гостиницы, работники деликатно её выперли и почти смогли заставить заплатить двойную цену. Впрочем, девушка и не ушла б, если б пострадал не её номер.