Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

Rana13

Определённо не одобрявшая сомнительные трубочные зелья Ева устроилась возле рулевого и вела с ним неспешную беседу. Оба высокие, зеленоглазые и с волосами, как золотое шёлковое пшено и солнечные лучи – у мужчины длинные, у женщины короткие. Все эльфы похожи, если их не знать, но на их туниках вился одинаковый орнамент. Шио уже вызубрила, что это герб рода Нагваль. Наверное, рулевой какой-то родственник Сейрам и Евы. Гьюки уже успел поворчать на тему, что он сам в состоянии позаботиться о собственной жене.

Лисица зевнула, показав ещё не затупившиеся подростковые клыки; девушка начала развиваться

поздно. Отлипать от уютного бока брата не хотелось, тем более что Курама уверенно удерживал сестру рукой под своей накидкой. Его майка пахла костром и серой, что было куда лучше воды и соли, которыми наполнился окружающий мир.

И как Исобу может там так долго плавать?

А вот Гьюки Ева за борт не пустила. Правда, тот всё равно нырял, ночью, когда Нагваль не желала отходить от дочери. А вот днём Сейрам лезла повторять за папой, и приходилось её вылавливать. Сачком.

– Сколько нам ещё? – спросил брат не у неё.

– Сутки, – отозвался Гьюки. – При хорошем ветре, может, к рассвету успеем.

Сон выдохнул особенно большой клуб дыма. Курама очень настойчиво попросил его выдыхать в другую сторону.

– Может, спустим нашего учёного с мачты и спросим его про ветер? – лениво протянул Сон Гоку. От травки ему было всё лениво и чуть-чуть весело, а жёлтые глаза становились раскосыми: вполне обычное его состояние. Возможно, в данный момент он был уже на Последнем мысе – самой северной границе «мира» людей. Мыс указывал почти точно в направлении их дома и являлся частью процветающего островка моря Цуметами. Люди там ещё много лет назад дали клятву о неразглашении, при нарушении которой остров бы стёрли с глади моря, и не стремились её нарушать, принимая гостей из таинственных вод.

Это брат тоже заставил выучить, так как Шио не до конца понимала, зачем ей всё это знать. Им с Курамой всё равно дальше топать. Гораздо интересней было разобраться, почему здесь такое холодное море. Дома же более-менее тёплые берега, хотя от сезона зависит. Книжка объясняла это гигантским ледяным течением, которое шло откуда-то от моря восточней и северней земель клана Юсуи, шло круто на юг, минуя границы Леса, и поворачивало на юго-запад, к берегу выравниваясь до просто запада, у Южного континента, неся холод его северным странам. Те даже назывались соответствующе – страна Льда, страна Снега… Шириной это течение было с небольшую людскую страну.

Шио поёжилась. Холод она не очень любила, хоть внутренний огонь и помогал ему сопротивляться.

– Тебе больше надо, ты и лезь, Сару*, – отмахнулся Курама, уже устав запрокидывать голову к верху и, естественно, не желая никуда забираться.

Младшая Ёко закрыла глаза. Ей вновь стало скучно, но и что-то менять не хотелось. Вдруг брат чуть потряс её за плечо. Шио высунулась из-под накидки. Старший Ёко кивнул куда-то наверх.

– Ты глянь, на самом деле полез.

Сон Гоку покачивался где-то на верёвках, тянущихся от парусов, которые как-то по-особому назывались, но кицунэ и не думала запоминать. Раскачивался Сон интересно, медленно, словно тяжёлое после стирки бельё.

По логике, отпустив верёвку, он должен был рухнуть вниз, но, видимо, оттолкнулся очень хитро и ухнул прямо в воронье гнездо на главной мачте.

Три секунды было тихо. На четвёртой громче не стало, но воронье гнездо

сотряс электрический разряд, а четырёхвостый не только вылетел оттуда, но и с края поперечной балки прыгнул с высоты прямо в воду. Болтающаяся на соседней мачте Мататаби даже не подумала остановить его полёт.

В воздухе за ним остался дымный след. Шио, прикинувшись беспокойством, вывернулась из руки брата и перевесилась через перила, высматривая четырёхвостого в волнах.

– А ты видел, как к нему Сайкен забрался? – задумчиво спросил Гьюки, ни к кому толком не обращаясь.

– А он забирался? – тем же тоном отозвался Курама. – Кокуо всеми стихиями владеет, мог и молнией ударить.

Восьмихвостый покачал головой.

– Когда это наш учёный пользовался в последний раз своими талантами? В генджитсу его и ты потонешь, а остальное… Не уверен, что он стал бы использовать что-то лишнее.

Старший Ёко пожал плечами и вытянул руку, пуская сестру на прежнее место. В воде Шио никого не обнаружила, но не сомневалась, что Сон Гоку не потонет.

Наверное.

Кокуо спустился настолько быстро, что лисица не различила, как он передвигался с балки на балки; мужчина смазался в серую тень. На палубе он осторожно поправил очки, а Ёко в который раз испытала навязчивое желание тронуть его волосы, так как ей страсть, как хотелось проверить, какие на ощупь эти топорщащиеся иголки. Правда, теперь пятихвостый немного волосы отрастил, и теперь пряди торчали меньше, но идея осталась.

– Хорошая у тебя молния, – вскользь заметил Гьюки, надеясь вытянуть из Кокуо информацию, как он это сделал. На молнии способны лишь мастера огня, которые тренировались не один век, или же наделённые талантом, как Сайкен.

– Не моя. Напарник одолжил.

Шио хотелось брякнуть глупость и спросить, как вообще можно одолжить технику, но Курама перехватил его жёстче и щёлкнул пальцами по плечу. Кокуо вновь поправил очки и направился в сторону трюма.

– Да не лезь ты к ним! – крикнул ему вдогонку старший Ёко, но поздно.

Сайкен и Чомей не просто так из трюма не вылезали, шестихвостый своей подруге всего пару недель назад предложение сделал.

С другой стороны перил показалась голова взмыленного Исобу. Парень весь посинел от морской воды, хотя обычно его волосы были водросле-зелёные. Ладонью он крепко накрепко придерживал Сон Гоку, из которого волнами дурь не смыло. Его плечо было немного обуглено, но в остальном молния ему не навредила.

– Чего тут у вас происходит? – вытаращился трёхвостый почему-то на Шио. Девушка помахала ему ручкой и зевнула.

Кажется, Исобу не понял, с чего бы Сон пошёл ко дну. К содержимому самокруток у него уже давно выработался иммунитет.

– Хватит с него, – спокойно произнёс Гьюки и, забрав оставленный бычок, намеревался его потушить и кощунски выбросить за борт, но Ева отреагировала быстрее – глаз зоркий, внимательный:

– Не трогай эту гадость!

Восьмихвостый вздохнул, почесал поочерёдно свои дреды и щетину, поднялся и потопал к жене объясняться. Да и не была она никогда ему обузой, влюблён, словно во время первой встречи и первого свидания. К тому же, проснувшаяся Сейрам уже висела на руле, и мама с рулевым с девочкой справлялись плохо, потому что та была сильна не по годам.