Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
А теперь вдруг появился. Изуна улыбался Шио, подавал ей руку, обсуждал то, что раньше делил только с Мадарой. Старший Учиха не мог за него не радоваться, а мысль о женитьбе отложил в дальние закоулки разума, уже не считая чушью. Не так уж и важно, что она байстрюк – Шио женщина с хорошей кровью и симпатией к его брату.
И это дорогого стоило.
Изуна примечал мелочи, начиная от поворота головы и заканчивая тем, что Шио велела ему закатать рукава и натереть кожу сажей, и делал выводы – Ёко отличная охотница с куда большим опытом, чем имелось у самого Учиха. Девушка бесшумно скользила у самой земли, ухватывая мелкие детали безошибочно, поводила
Вскоре их движение стало более направленным. Учиха перехватил удобней захваченный с собой лук, хоть и не спешил пока вкладывать стрелу; при Шио был только острый нож, и ему было интересно, каким образом Ёко собирается с ним охотиться.
– По чьему следу идём-то? – всё же спросил Изуна. Что-то было не так – он не сомневался, что мимо сухой сосны они проходили уже дважды.
– Косуля. Небольшая совсем.
– Они водятся ближе к равнинам, – с сомнением. – И мы петляем.
– Молодая совсем, случайно забрела сюда. И это не мы петляем, а она петляет: мест не знает, но уже заметила нас. Хочет сбежать, знает, что мы её преследуем, но не понимает, откуда конкретно, так же как и мы не знаем точно, где она, – тем же шёпотом отозвалась Ёко, не поворачивая головы. – Но она припадает на правую переднюю ногу, а значит быстро устанет и начнёт искать воду. Река здесь одна, настигнем её там.
Учиха тихо присвистнул – вырвалось. Парень не умел так выслеживать, ну, разве что людей.
Поэтому он решил довериться Шио, которая уже укоризненно на него смотрела, пристыживая за лишний шум.
Час они ползали и бегали за этой несчастной косулей. Дождей давно не было, следы отпечатывались плохо, но им везло с ветром – людской запах уносился в другую от добычи сторону. Но Шио оказалась права. Изуна лучше знал местность, а потому раньше понял, что они повернули к реке, и Ёко с лёгкость шла в нужном направлении, взяв нож обратным хватом. Ближе к устью почва стала мокрее, в ней было много глины: Учиха приметил отпечаток копытца, как раз переднего правого. Юноша снял лук с плеча и вложил в него стрелу; Ёко краем глаза проследила за ним, но ничего не сказала.
Вода терялась в ранних сумерках в лесу. Похолодало, утром точно будет туман, а скоро выше в горах выпадет снег. Шио отодвинула пучок осоки и кивком показала направление. Косуля старалась напиться быстро и то и дело поднимала голову, оглядываясь. К счастью, Учиха и Ёко снова находились с подветренной стороны. Девушка вежливо повернула голову к Изуне и села на колени, пачкая юкату, в которой выбралась в лес; она отдавала право удара. Отчасти парень сожалел – ему хотелось посмотреть, как Шио управится с одним только кунаем, но не стал возражать и бесшумно натянул тетиву.
Шаринган сверкнул для надёжности, выстрел – попадание. Стрела вонзилась в бок несчастному животному; у косули подкосились ноги. Ёко поднялась, неспешно подошла к косуле и вонзила ей нож в сердце, прерывая мучения.
В лесу уже стемнело, а костёр стягивал свет к себе. Два куска мяса жарились на огне, а остальное они собирались отволочь к дому: косуля на самом деле была молодой, лёгонькая. Шио сидела так, что её ступни находились в опасной близости к угольям, и не успевшие пока высохнуть брызги воды – девушка отмывала ноги и подол юкаты в реке – поблёскивали в темноте. Изуна пытался поймать ускользнувшую часами ранее мысль, но пока у него ничего не получалось. Ёко молчала –
– Славно горит, – нежно произнесла девушка, и Учиха отчётливо ощутил, что неожиданные ласковость и мягкость её голоса направлены не в его сторону. Отчего-то Изуна почувствовал облегчение.
– Славно, – решил согласиться он.
Шио улыбнулась, на этот раз ему.
Мясо приготовилось быстро. Учиха давненько не ел так по-варварски: руками, пачкая пальцы мясным соком, жадно отрывая зубами куски. Ёко тоже не отличалась манерами, и от этой дикости Изуне стало так головокружительно хорошо, что он вспомнил, куда хотел сводить Шио до этой идеи охоты, но тогда оно вылетело из головы.
– Слушай, – позвал юноша.
– М?
Девушка облизывала пальцы правой руки, левой держа остатки своего куска. Ёко смотрелась забавно, как ребёнок.
– Я хотел бы сходить в одно место.
– Далеко? – ни на секунду не задумываясь.
– Не очень… Но надо что-то делать с тушей.
Косулю они не разделывали, глупо было бы заниматься этим тут. Для себя они вырезали кусок с ноги.
– Леска есть? – спросила
Изуна кивнул.
– Подрежем артерии, подвесим за задние ноги повыше на дерево. Кровь стечёт пока, а потом заберём.
– Я клона оставлю, а то зверьё набежит.
Ёко угукнула, не зная, что его клон – всего лишь образ. А Учиха не знал, что можно сделать как-то иначе и оставить материальную копию.
Крутые каменные ступени вели к единственной высокой горе в округе. Чьи-то трудолюбивые руки выдолбили тропу в голом камне без всяких техник; по бокам стелился мох всех расцветок, от блёкло-серого до насыщенно-болотного, редкий гибкий кустарник. Деревьям здесь трудно было удержаться на камнях, но они очень старались, дробя корнями камень и заставляя кроны быть шире, тянуться в стороны, а не ввысь. Ветер бережно подталкивал в спину – ему хватало игры с играми сосен, двое на тропе его не интересовали. Ёко уже сбилась со счёта, сколько ступенек осталось позади.
Учиха немного волновался. Привести чужака в храм клана – а не богохульство ли? Может, его предки разгневаются и лишат его своего благословения? Но это всего лишь храм нескольких богов синто, маленькое святилище; духи предков под землёй, в тайне ото всех, кто не принадлежит кровно семье.
Алтарь оказался скромным, место – тихим, укрытым от мира духами и проходом-аркой. Кто-то высадил на крохотном клочке земли между камнями – не под ногами, у самого святилища – несколько цветов: тёмно красных, с яркими венчиками. Шио бережно коснулась лепестков – огненный ликорис, которому нечего делать в такой местности. Но тот рос, и его горящие цветы колыхались в безветрии возле женских пальцев искусно выточенного из камня божества – богини, что сияла, но, боясь навредить земле своим светом, и от того прикрывавшая веером прекрасное лицо своё.
Ёко тихо ахнула: нет сомнений. Боги оберегали её здесь, а она ещё удивлялась, почему всё так гладко и хорошо идёт.
– Позволишь? – она протянула руку к лаковой коробочке с благовониями.
Юноша кивнул. Кицунэ пальцами прижгла кончики ароматических палочек и разместила их в каменной щели возле цветов.
Учиха осторожно взглянул на девушку. Та завороженно смотрела на каменное изваяние. Изуне стало стыдно за то, что он не знает имени ками, охранявшего их дом.
Но виноват ли он в том, что потерял слишком многих, чтобы верить во что-то, кроме своего меча, в кого-то, кроме своего брата?