Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
– Каким богам ты молишься? – спросил Изуна.
– Богине Аматерасу и братьям её, – шёпотом отозвалась Ёко.
Учиха вздрогнул. Шио сложила руки перед грудью в молитвенном жесте, переплетя пальцы ладоней, и склонила голову, прикрыв глаза. Закат горел алым и золотым. Медь переливалась в волосах Ёко, а пушистые ресницы бросали нежные длинные тени на щёки, которые в свете лучей солнца казались бархатными. Если бы парень обернулся, то увидел, что от её ступней к скале на краткое мгновение раскинулась тень девятихвостой лисицы – солнце решило
Но юноша не обернулся.
Никто не то, чтобы не ожидал снега на такой верхотуре, просто изначально они не собирались сюда лезть. Но Сенджу было несоизмеримо больше, а потому приходилось уходить как можно дальше, петляя в скалах. Снегопад повалил из маленькой, но густой серой тучи; крупные белые хлопья быстро запорошили землю. Вскоре ногам стало холодно, и отряд задержался на краткий перерыв – обвязать ноги в сандалиях тканью от холода. Люди отдыху, даже такому, обрадовались, так как позволять себе останавливаться на привалы возможности не было – Сенджу дышали в спину и отставали на какой-то жалкий день пути.
У Шио было не так много обвязок, но она охотно делилась ими – для неё пока ещё было тепло. Девушка подсела к Изуне, чтобы перекинуться с ним парой слов.
– Мы бежим? – напрямик спросила она.
– Отступаем. – Ёко придержала край обвязки на его голени, парень коротко кивнул вместо благодарности. – Мадара почти со всем кланом не так уж и далеко, мы сольёмся с его группой. Тогда силы уравняются.
Кицунэ кивнула и в который раз оглянулась назад в ту сторону, откуда они шли. От странного предчувствия у неё сосало под ложечкой, но пока лисица не могла определить в чём дело. Но это точно не опасность, не ей.
Нечто иное.
– Эй, – Изуна осторожно тронул её за плечо.
– Ох… – еле слышно.
– Ты в порядке?
– Да, – пауза. – Да, в порядке. Пора идти, верно?
– Ты плохо обвязала ноги. Замёрзнешь.
В их отряде – каких-то жалких шесть человек, на разведку ходили тайно, а не сражаться в открытом бою. Мысленно Шио добавляла через себя ещё трёх: для себя она уже решила, что никто сегодня не умрёт, пусть это и значит провал данной Советом миссии. Но это ничего, свиток полон сведениями, а видеть гибель тех, к кому уже успела крепко привязаться – перебор.
В крайнем случае, девятихвостая биджу примет боевое или высшее обличье и раздерёт Сенджу в клочья. И сожрёт. И неважно, что потом будет – Ёко было спокойно от принятого решения. Хотя брат ох как обругает…
Но, к сожалению, остальным не за что было держаться. Учиха надеялись только на свои ноги и скорость. А ещё на Мадару, конечно же.
– Не беспокойся за меня, – заверила Изуну Шио.
Парень не стал настаивать. В клане это просто не принято: обморозит ноги – сама виновата будет. Хотя кто ж её знает, может, привыкла к более суровому климату.
Пора было двигаться дальше.
Мадару они увидели издали: не его одного, разумеется, его группу. Изуна послал ему весточку
– Сколько их? – спросил Мадара у брата в то самое мгновение, как только увидел.
– Примерно как нас, но точно сказать не могу.
– Хаширама?
– С ними. Брат его тоже.
Шио, скачущая на одной ноге, чтобы освободить ноги от ткани, навострила уши, цепляясь за новое имя. Старший Учиха его выделил – несомненно, либо кто-то сильный, либо кто-то важный. А может и то, и другое.
Изуна заметил её любопытство и, когда Мадара отошёл, чтобы отдать команды по построению, шепнул:
– Глава клана Сенджу.
– И что он?
– Сильный.
– И?
Тут определённо было какое-то ещё «и». Мадара и сам сильный и не стал бы уточнять наличие на поле боя конкретного человека только из-за этого.
– И… ну, сложно там, давай потом, – отмазался на время парень, не уверенный в том, что стоит рассказывать о Хашираме. Хотя весь клан в курсе, Ёко всё равно выпытает, что ей надо. Однако полную правду: то, как было Мадаре плохо, то, что они ещё пару лет назад с Хаширамой обменивались тайными письмами, – Изуна не собирался говорить никому.
К счастью, Ёко согласилась с тем, что не вовремя. Девушка перехватила сабли, проверила остроту и обтёрла клинки от воды. Странное чувство усилилось, и, вслушиваясь то в себя, то в окружающий мир, лисица отдалась предвкушению неизвестного.
Сенджу были уже близко. Из-за примерно равной численности никто не мог взять вверх до начала боя, но Мадара всё равно отправился вперёд, чтобы разбить строй врага до удобной для драки равнины и подальше от возможного источника воды: как пояснил Изуна, Тобирама, брат Хаширамы Сенджу, особенно искусен в суйтоне. У него в запасе было несколько, которые не требовали стороннего источника воды, но они жрали много чакры, а вода сильно бы усложнила использование катона. Шио стояла возле Изуны и гордилась своим местом в первых рядах – не силой, но приобретённым доверием клана, и тем, что за её спиной стояли и сильные женщины, готовые к бою. Ёко впервые познала подобные ощущения.
– Я их уже вижу, – тихо произнёс Изуна с нескрываемым азартом. В его глазах горел шаринган и жажда крови.
– А тебе, гляжу, не терпится.
Учиха не опровергнул её слова и усмехнулся.
Бой начался в меру внезапно. Просто кто-то сказал: «Пора», – и они пошли, и врезались в гущу тех, кто уже начал сражаться. Мадара уже разворошил их ладный ход, а теперь насмерть сцепился с каким-то мужчиной, длинные гладкие волосы и красные доспехи. Удивительно, но Сенджу не уступал главе Учиха: они бились на равных, а Шио обдало их чакрой.