Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
Шио ведь даже ещё не до конца взрослая.
Хаширама вытачивал из деревянного бруска фигурку. Кунай славно ходил по древесной мякоти, но получалось скверно. Это Сенджу не расстраивало – главное процесс, а не цель. Тобирама мрачно поглядывал на жизнерадостного брата: казалось, теперь его вообще ничто не способно было расстроить. Зачем-то старший Сенджу хотел посоветоваться с Курамой на счёт того, как безопасней расположить дома под скалой. Заверения брата о том, что лучше знают строители, которые пока не наняты,
Но Хашираме пришлось изменить свои планы – Курама вернулся не один. Его сестра жалась к руке старшего Ёко и немного дрожала. Старший Сенджу вскочил, а Тобирама уставился на то, как Шио цепляется за рукав Курамы; мужчина принёс её на руках.
– Ты знал о глаза Учиха? – мрачно спросил Ёко, глядя в глаза Хашираме.
Тот кивнул.
– Да, знаю. Частично, – с напускным равнодушием. – Как узнал – запретил все попытки добыть их глаза. Это проклятье, а не дар. Но в чём де…
– Вот и она узнала, – ладонью Курама заставил сестру уткнулся ему в грудь и спрятать лицо от света и людей. – Сегодня будет спать со мной.
Это был не вопрос, разрешение Хашираме мужчине не требовалось. Бережно прижимая сестру к себе, Ёко отнёс её к своей постели и уложил спать. Девушка уже немного успокоилась и затихла, но всё же он не хотел оставлять её одну. Курама вытер слёзы с щёк Шио и, повозившись с завязками, распустил её волосы на ночь.
Шмыгнув носом, младшая Ёко открыла глаза. Судя по взгляду, ей самое время закопаться в одеяло и крепко проспать там до утра без снов.
– Я… я… прости…
– Тише-тише, – Курама редко видел её такой разбитой. – Тебе надо поспать.
– Я не смогу… не смогу, понимаешь…
Стоит ли сейчас расспрашивать её подробней?
Разумеется, нет. Пусть спит, и спит крепко, долго, и рядом. Старший Ёко сбросил обувь, накидку и забрался под одеяло. Вдвоём на одной постели было тесновато, но это мелочи. Мужчина упрятал сестру так, что из-под одеяла было видно только тёмную макушку. Уткнувшись в неё, Курама спрятал Шио в своих руках и закрыл глаза.
Младшая Ёко проснулась быстро и мягко: просто открыла глаза и поняла, что сон ушёл. Пальцы перекинутой через чужое широкое плечо руки запутались в волосах брата. Не выпутывая их, Шио села.
Курама ещё крепко спал. Девушка наклонилась и прижалась лбом к краю родовых татуировок на его щеке; ей они нравились, забавные, как усики животного. Его сон стал спокойней, и правильно – ночь ещё. Кицунэ осторожно выпутала пальцы из его шевелюры, выбралась из-под одеяла и, поискав свою обувь и нацепив её на себя, тихонько вышла на воздух.
Ёко не ошиблась – на небе сияло царство звёзд. Костёр почти догорел, только уголья остались. Шио хотелось огня, поэтому надо бы подкинуть дров. Сидящего у костровища человека она намеревалась игнорировать.
Тобирама поднял голову. Парень
Всю свою жизнь он осуждал мечту брата, и сделал всё – намеренно или нет, чтобы она не исполнилась. Младший Сенджу считал это просто детской глупостью, и пару раз даже говорил это вслух. Скорее всего, он не раз обижал Хашираму.
А теперь брат сиял от радости, а вокруг скопилось слишком много любящих братьев. Курама окончательно выбил его из колеи. В конце концов, Шио не была ребёнком, чтобы с ней… вот так… ну…
Заботились?
Или он завидует, так как никогда не получал подобного от семьи?
Но сам отталкивал же…
Щека уже давно не болела. Шио уверенно делала вид, что его не существует, и подносила дров в костёр. Тобирама молча следил, замечая, что ветки она кидает без всякой системы.
– Не зажжёшь, – произнёс Сенджу вполне очевидную вещь, но только через секунду понял, что сказал это вслух.
– Заткнись, – без злобы.
Ёко просто хотела, чтобы он молчал. Руками она свалила ещё кучу деревяшек в общую.
– Не зажжёшь, – сухо повторил Тобирама.
На этот раз ему не ответили. Сложив печать концентрации, Шио топнула ногой по земле, и столб огня взвился до небес. Правда, сразу же утих, зато дрова занялись сразу же и без лишней возни с мелкими веточками.
Ах да, она же тоже Ёко. Огонь для них обоих явно не проблема.
Девушка села максимально близко к пламени. Складывалось ощущение, что не будь тут Тобирамы, Шио сунула бы руки в раскалённые угли. Сенджу не удивился только потому, что уже не впервые это видел.
Ему стоит уйти?
Ещё чего. У него было парочка вопросов.
– Ты ударила меня из-за Изуны?
Ёко вздрогнула и открыла глаза от его голоса. В принципе, если человек не уходит сразу, то стоит ожидать, что он заговорит.
Неприязни к Тобираме девушка не ощущала. Да, он почти убил Изуну, однако сам младший Учиха отчего-то не злился, а она не имела права не только мстить, но и просто на лишние отрицательные эмоции без позволения Изуны.
Да и глупо ненавидеть незнакомца.
– Да. Из-за него.
– И что ты сидишь?
– Хочешь подраться?
Пауза. Сенджу не долго размышлял – тишина и треск костра не настраивали даже на лёгкий спарринг.
– Нет.
– И я нет, – Шио повернула к нему голову; в её глазах плясали отблески костра. – Изуна не хочет тебе мстить. А чуть не убил ты его, а не меня.
– Была война, – сказал Тобирама и сразу же почувствовал себя глупо. «Была война» – он уже признал мир? Смирился с тем, что его братья умерли, не достигнув пятнадцати лет?