Хроники инспектора Ротанова
Шрифт:
Но время шло, а надежда на успех и в этой области постепенно исчезала.
ГЛАВА 21
И настало время, когда руководство компании решило наконец перейти к экстраординарным действиям.
Ларина и Строгова подняли в два часа ночи с постели и доставили под конвоем в кабинет исполнительного директора аромского отделения компании «Инпланет» Маслинова.
Время было выбрано не случайно, в компании работали хорошие психологи, и Маслинов всегда прислушивался к их рекомендациям.
Время, каждый час которого
Маслинов сидел за столом, в свете настольной лампы разбирая какие-то бумаги, и не обращал ни малейшего внимания на доставленных к нему в кабинет. Ученых усадили в кресла, за спинками которых остались стоять по два дюжих охранника, и предоставили возможность вволю наслушаться сгустившейся в этой комнате ледяной тишины, подчеркиваемой тиканьем старинных настенных часов и шуршанием бумаг на столе единоличного вершителя судеб тысяч жителей аромской колонии.
Наконец, отодвинув в сторону папку с бумагами и тяжело вздохнув, словно против воли принимая на себя тяжкое бремя обязанностей, Маслинов произнес:
— Ну что же, господа… Вы не оправдали наших надежд. Больше мы не можем впустую тратить по два миллиона кредосов ежемесячно на поддержку вашего проекта. Результатов нет, и, как следует из этого отчета, — Маслинов театральным жестом хлопнул по бумагам, лежавшим перед ним, — в ближайшее время их не предвидится.
Он уставился на ученых своими рыбьими, ничего не выражающими глазами. Обтянутое сухой кожей костлявое лицо этого человека чем-то напоминало морду ящерицы. Настольная лампа освещала его так, что позволяла посетителям рассмотреть все морщинки, уловить мимолетный взгляд и малейшее движение мышц.
Как правило, в подобных ситуациях принято освещать лица тех, кого доставляли для «беседы», но в данном случае Маслинов предпочел поступить наоборот. Он редко ошибался в выборе метода психологического давления на свои жертвы.
— Мы делаем все, что в наших силах, мы обыскали каждый дюйм дна в том районе, где впервые была обнаружена слизь! Мы… — Строгов изо всех сил старался найти нужные слова для собственного оправдания, не обращая внимания на то, что Ларин никак не отреагировал на тираду Маслинова и продолжал с интересом рассматривать исполнительного директора, так, словно тот был всего лишь любопытным биологическим объектом. Но тирада Строгова была грубо прервана.
— Прекратите! Все, что вы делаете, мне известно. Известно также, что делаете вы слишком мало, поскольку за два года вам не удалось получить ни малейшего результата ни в поисках мифического объекта, продуцировавшего перламутровую слизь, ни в изысканиях группы нашего многоуважаемого академика, пытавшегося воссоздать ее лабораторным путем.
— Если исследования заходят в тупик, — впервые вступил в разговор Ларин, — следует расширить базу этих исследований, привлечь к проекту новых талантливых ученых и еще больше увеличить ассигнования.
— Правление рассматривало и такую возможность,
Молча они спустились к ликару, и лишь у самого подъезда своего дома Строгов решился спросить, так тихо, чтобы его слова не долетели до водителя:
— Думаешь, они и в самом деле собираются закрыть проект?
— Вряд ли. Слишком много денег уже вложила компания в эту слизь. Но вот заменить нас с тобой они вполне способны.
— И что же тогда с нами будет? — Строгов не скрывал паники, которая его охватила, и, надо сказать, у него были на это весьма веские причины. Компания никогда не выпускала из своих лап даже рядовых сотрудников, знакомых с деталями секретного проекта, над которым они здесь работали, и обоим его руководителям было прекрасно известно, куда делись эти люди.
Ларин в ответ лишь пожал плечами. Он держался так, словно все происходящее его совершенно не касалось. Нельзя сказать, что он был полностью равнодушен к собственной судьбе, но с тех пор, как его силой вырвали из привычного уклада жизни, лишили семьи и привычного круга друзей, им овладело странное равнодушие, и ничто, кроме чисто теоретических аспектов его любимой науки, казалось, уже не интересовало этого человека.
— У нас есть еще целых два месяца. За это время многое может измениться.
Первый день дежурства Гранта у ворот «Черной гавани» прошел без происшествий. Прежде чем начать действовать, он решил тщательно изучить обстановку.
С того места, где находился наружный пост охраны, просматривалась только половина ангара, да и то лишь тогда, когда открывали ворота, чтобы пропустить очередной глубоководный разведчик.
Сквозь двойные герметичные двери, отделявшие вторую, дальнюю, половину помещения, не проникал ни единый звук и ни единый луч света. Видимо, там находилась самая важная и самая тайная часть проекта, осуществлением которого занималась на Ароме компания «Инпланет».
Но и того, что было доступно взгляду Гранта, было достаточно, чтобы сделать вывод — здесь затевалось что-то грандиозное.
За рельсовыми аппарелями, на которых стояли глубоководные суда, готовые к погружению, располагалась целая анфилада помещений, заполненных разнообразным научным оборудованием. Грант плохо разбирался в назначении всех этих приборов, но одно ему стало ясно — в наружной части ангара, похожей на гигантский производственный цех, было слишком шумно и беспокойно. Здесь не могли располагаться кабинеты ученых, и уж тем более руководителей проекта. Этим людям для работы необходима спокойная обстановка, и, следовательно, ему придется искать способ проникнуть во внутреннее помещение ангара, куда вход без специального пропуска был строжайше запрещен.