Хроники Каторги: Цой жив
Шрифт:
Лис снял наушники и вынул беруши, Анна следом освободилась от своих, и уши заложило отдаленным ревом, страшными протяжными визгами, будто сотни женщин и мужчин в предсмертной агонии, вопили, заживо сгорая в адском пламени. Благо звуки доносились откуда-то издалека. Вблизи этого плача и ора не вынести.
– Огнедыхи, - назвал Лис, кивнув на лениво ползавших ящериц, - у них брачные игры в самом разгаре.
– Указывал Анне, куда следует обратить внимание и со знанием дела пояснял происходящее. Наблюдала за одним из самцов, вальяжно обхаживающего самку. У самцов шипы на шее, плавно переходящие в спину и оканчивающиеся на хвосте, самки же имели шипы только в области хвоста.
Шматы мяса полетели в разные стороны, а за ними органы, которые не удалось опознать, но сородичей огнедыха, такая смерть, кажется, только порадовала, потому как продолжили извергать огонь активнее.
– Жаль, - с сожалением проговорил Лис, цокнув языком, - этот был моим фаворитом.
Наблюдали, как ящеры зарываются в землю. Девушка спросила, зачем. Оказалось, только там, под землей, можно спастись от йухов, до описания которых она не успела добраться.
Вернувшись к месту ночлега, Лис предложил подкрепиться, но у Анны после увиденного кусок в горло не лез. Лис не сразу сообразил, о каком куске речь, но настоял, и Анна отужинала.
Едва развиднелось, отправились дальше. Лис вернулся на место, где минувшей ночью, пытаясь впечатлить самку и продолжить род, трагически погиб огнедых. Засучил рукава, на руке красовался ожог - плата за спасенную жизнь. Вытянул нож и принялся свежевать раскуроченную шкуру огнедыха. Анна тем временем сверялась с картой ролла - до Резервации оставалось немного.
– Что за штукуевина?
– поинтересовался Лис об устройстве в руках девушки.
– Ролл, - подкинула устройство в руке.
– В ниом собрани все необходимие данние, - продемонстрировала спутнику несколько возможностей гаджета, в том числе и приложение, в котором на многочисленных ветвях искусно изображенного древа расположилась вся родословная Анны.
– А это что?
– Генеалогическое дерево моего рода, - с гордостью пояснила девушка и немного грустно добавила: - Когда-нибудь, и я окажусь там.
– Ну нет, перестань, - поморщившись от неприятной мысли, ответил Лис.
– Ты не можешь стать деревом, Милаха, бревна из тебя не выйдет. Анна посмеялась, на этот раз даже забавно хрюкнув. Лис еле заметно улыбнулся в ответ, свернул плотную кожу в рулоны и уложил в подсумок.
Отправились дальше. Мясо решили не брать, - готовить некогда, пайки и удобнее, и полезнее.
Куда не глянь - частокол мертвых деревьев, и завывающий ветер сдувавший сажу, гонял по земле обугленные ветки и перья пепла. Солнце спряталось; его совсем не видно за серо-желтыми облаками.
Лис предупредительно выставил руку. Что-то заметил.
– Уши заткни, - скомандовал он и, немедля, последовал собственному совету.
Анна послушно вставила беруши и нацепила наушники, прижав их ладонями.
Замерла.
Лис не сводил глаз с волнистой земли, укрытой пеплом. Заметил движение, - слой пепла взбучился; что-то приближалось, вспахивая усыпанную пеплом землю изнутри. Лис достал бутыль гона. Решил напиться перед смертью что ли? Но едва из пепла показались два пучка
Пепел разлетелся в стороны, подобно миниатюрному взрыву, из которого выскочило продолговатое тело крикуна, взбаламутив серо-черную пыль. Крикун извивался и подпрыгивал точно змея, отплясывающая предсмертный танец на раскаленной сковороде. Показались еще двое, Лис расправился с ними, а когда вынырнул третий, гона в бутылке осталось на донышке. Пасть крикуна раскрылась в оглушающем вопле, мелькнули несчетные ряды шиповидных зубов, закрученных спиралью. Ужасные звуки еле слышны благодаря вещицам Старого мира. Лис и Анна должны были упасть от всепоглощающего звона в ушах, но этого не случилось, и червеобразная тварь в отчаянии решилась напасть. Лис брызнул остатками гона, которого оказалась недостаточно для пьяной лихорадки, когда тело крикуна реагирует, сжимаясь, и собственными зубами нарезает себя на ремни.
Крикун бросился на Лиса, и лопнув в воздухе, разлетелся на куски, как воздушный шар, наполненный черной водой. Анна держала пистолет в вытянутых руках и не переставала стрелять. Первого попадания оказалось достаточно, - пуля, - прекрасно умерщвляет все, имеющее тягу к жизни, но Анна машинально давила на спусковой крючок еще и еще. Когда пистолет закончил выпускать пули и выплевывать блестящие гильзы, последовала череда щелчков, - магазин пуст.
Открыла глаза.
Рядом с обезображенным телом крикуна обреченно стоял Лис. Лицо искорежено гримасой непонимания и шока, которая вот-вот поддастся страху. Он убрал отлепил руку от живота; ладонь в крови. Чувствовал майку, прилипавшую к телу; алое пятно расползалось по ткани.
Упал на колени, завалился на бок. Анна, выронив пистолет, подскочила и, согнув колени, нависла над Лисом. Закатала майку, под стоны осмотрела рану, - щупальца крови, расползаясь по животу, стекала к земле, окрашивая багровым серую почву. Пуля не задела органов, но раскрывшись, подобно цветку, осталась внутри. Каждое движение порождало острую боль. Горло пробил хрип, он крепко сжал предплечья Анны и не отпускал, ухватился как за последнюю ниточку, удерживающую его в мире живых.
– Не бойся, - собравшись, твердо сказала Анна, утерев подступающие слезы, - Ти теряешь много крови, скоро тело начниот неметь, но я не дам тебе умереть. Ты не умриошь.
Полезла в сумку, вытащив хромированный цилиндрик, вогнала его в рану и надавила; ее быстро заполонили раздувшиеся целлюлозные губки, похожие на беленьких червячков. Следом бесцеремонно вколола в живот стимулятор и гримаса боли на лице Лиса тут же расплылась.
– Ти усниошь ненадолго, - сказала Анна, обхватив его лицо, - усниошь с единственной мыслью: просниошься. Просниошься, ти слишишь?
Лис слышал, но ответить не мог, стимулятор подействовал.
Анна вернулась за пистолетом, перезарядила обойму, - осталась одна. Вернулась к Лису и уложила его голову себе на колени. Одной рукой сжимала пистолет, другой приобняла раненого за плечи, ожидая пробуждения.
Смеркалось. Ветер протяжно выл, заставляя содрогаться и оборачиваться в страхе от каждого дуновения. Как проведет ночь, если Лис не очнется, не представляла. Он размеренно дышал, должен был очнуться с минуту на минуту, но почему-то не приходил в себя. Анна несколько раз вытирала его лоб, покрывшийся испаринами. Лекарство действовало.
– Выживет?
– за спиной прозвучал обеспокоенный и знакомый голос -единственный луч света в Царстве тьмы. Обернулась, увидела Цоя; весь вымазан в грязи, саже и запекшейся крови. Одежда изорвана, Оля преданно висела за спиной, а вот Ляля - почему-то за поясом, ее ножны пропали в бою с бесом.