Хроники мира за Стеной
Шрифт:
Глава 4. Три столетия спустя
На крышах домов в резервации Гексагон открывается удивительный вид, который трудно назвать городским пейзажем. Это больше похоже на большую равнину, до самого горизонта покрытую солнечными батареями и укутанную тонкими блестящими нитями, уходящими в небо. Такое ощущение создается ввиду того, что все здания этого мегаполиса равной высоты, чтобы ни одно не затеняло крышу другого и сохранялась оптимальная выработка солнечной электроэнергии. А тысячи струн, висящих в воздухе – это не что иное, как натянутые кабели, передающие на землю энергию, выработанную турбинными ветрогенераторами, работающими по принципу воздушного змея. Их удерживает в полёте сила ветра и самый лёгкий газ – водород. Заполненные им мягкие оболочки самих турбин издалека напоминают медузу, проглотившую какую-то пищу, потому что выполнены из светопропускающего пластика и почти прозрачны, чтобы не мешать работе солнечных батарей. А те объекты, что смахивают на еду в центре каждой «медузы» – это и есть электрогенераторы. Поскольку в их конструкцию входят металлические элементы и постоянные магниты, их невозможно сделать полностью прозрачными, но они так далеко от земли и настолько малы, что практически незаметны и не создают тени.
Наслаждаясь этим завораживающим видом, зеленоглазый молодой человек с русой шевелюрой, по имени Артур Громов, погрузился в уединённые размышления:
«Мне уже двадцать лет… и за последние пять из них не произошло ни одного примечательного события. Одна и та же работа, одни и те же развлечения, день за днём. Даже выбора работы у меня не было. Если ты не творческая личность, не можешь петь, танцевать или как-либо ещё развлекать народ на телевидении, то у тебя один путь – контролировать технику, выполняющую всю работу за людей… Вот уже триста лет, как машины лишены права действовать без санкции человека. Теперь такие как я должны по десять часов в день, из поколения в поколение, наблюдать за нудной работой машин-автоматов и делать за них выбор всякий раз, когда перед ними встаёт вопрос, требующий принятия решения. Все к этому просто привыкли и даже не замечают насколько бессмысленным стало их существование. Люди говорят, что лучше контролировать процесс, чем делать всё своими силами или снова подвергнуть мир опасности, пустив всё на самотёк.
Возможно, мне стоило стать полицейским… У этих ребят хотя бы есть крутые пушки и изредка им даже удаётся из них пострелять. Я бы наверняка вступил в их ряды, если бы в наше время народ не презирал полицию как бесполезных нахлебников общества, ведь преступления хоть и вернулись в нашу жизнь после Нулевого рубежа, но всё же остались большой редкостью. Правда, я считаю, что правонарушения почти не происходят лишь из-за того, что власти по какой-то причине напичкали Гексагон патрульными машинами как консервную банку пищевыми гранулами.
Но что теперь жалеть… Я уже выбрал для себя карьеру оператора контроля в центре управления машинами, и чем дольше я там работаю, тем чаще прихожу сюда. Что меня тянет в это место? Тут не бывает ни одного человека, а это помогает отделаться от чужого влияния, но дело не только в этом. Мне кажется, меня манит к себе небо. Оно такое… Я не знаю, как это назвать, не знаю даже такого слова. Оно сделано не людьми и не машинами, и этим оно меня очаровывает. Оно существует независимо от нас и нашей разрушительной деятельности. Даже когда мы покрыли всю планету коркой серых мегаполисов, небо было таким же голубым. Когда гибли тридцать миллиардов человек, оно продолжало жить обычной жизнью. И даже когда люди очистили Землю, а затем загородились от природы гигантской Стеной, они не смогли лишить себя неба. Оно – последнее творение природы, которое мы можем видеть своими глазами.
Был ли я хоть раз в жизни по-настоящему счастлив? До этой ежедневной работы, моим самым радостным временем были школьные годы. Тогда нас учили многому, но два предмета увлекали меня целиком и полностью. Это были биология и география. На этих уроках нам не приходилось учить множество стран и городов, как было несколько сотен лет назад, потому что всё это уже стало историей. Сейчас населённый пункт всего один на всю планету – это наша резервация Гексагон, ставшая местом жительства для всего человечества. В этом мегаполисе теперь обитают около пятисот миллионов людей, согласившихся на значительное ограничение свободы, ради спасения жизни на планете Земля… Ну, по крайней мере, нам так говорят, но лично я такого согласия, конечно же, не давал, как и другие ныне живущие граждане. Ну вот, снова я скатываюсь в мрачные раздумья, хотя собирался просто помечтать. Как же избавиться от этой меланхолии?
Я хочу просто вспомнить, что именно мне так нравилось на тех уроках географии? Хочу ощутить хотя бы долю тех волшебных детских эмоций. На наше счастье, запомнить название Гексагона и всех его районов не представляло особой сложности, поэтому большую часть времени мы учили материки и горы, озёра и реки, океаны и моря. Это завораживало меня… Я мечтал, что вырасту и увижу всё это своими глазами. Всех тех животных, которые изображены в учебниках биологии, все те растения… Но повзрослев я узнал, что теперь это лишь сказки для детей. Как рассказали нам в самом конце обучения, сейчас планета Земля выглядит совсем иначе, поскольку подверглась масштабному терраформированию, чтобы максимально эффективно восстановить биосферу. Это было необходимо, так как наша планета пострадала от рук погибшей цивилизации настолько, что стала почти непригодной для жизни и потребовала применения технологий, которые ранее разрабатывались для трансформации других планет. Нам говорят, вмешательство было до такой степени велико, что поверхность Земли преобразилась до неузнаваемости. А знать, как конкретно выглядят территории вне Гексагона на сегодняшний день, рядовые граждане не имеют права. Это объясняется тем, что подобные знания могут поставить под угрозу реализацию Великого Плана. Ведь человек, знающий куда ему бежать, может и попытаться это сделать, а бежать в неизвестность – это полное безрассудство. В реальной жизни закон говорит одно – людям запрещено пересекать периметр резервации. Его нарушение карается ужасным наказанием – отключением чипа, встроенного в паспорт-браслет, который делает тебя полноценным гражданином. Стоит покинуть город, и ты уже не имеешь ни имени, ни фамилии, ни счёта в банке. Ты стёрт…
Это мой кошмарный сон. Нечего даже думать об этом, но всё же так хочется хотя бы разок заглянуть за Стену своими глазами…»
Глава 5. Шанс
В этот день шёл сильный дождь. Нижние уровни города были затоплены. Артур уже знал, что работы будет много, поскольку во время чрезвычайных ситуаций машины-автоматы требуют постоянных принятий решений. Любой другой человек был бы расстроен этим обстоятельством, но только не он. За пять лет службы в центре управления машинами, каждый день без исключения он следил за автоматами, занятыми ремонтными работами и переработкой вторсырья. Возможность поработать с теми машинами, что задействованы в операции по спасению города, была для Артура целым приключением, на которое он спешил с нетерпением.
Добравшись до рабочего места, парень бодро плюхнулся в своё кресло. Сферическая офисная кабинка закрылась, и её внутреннее пространство поглотил полумрак. Определив пользователя по вшитому в его браслет микрочипу, активировался виртуальный голосовой помощник:
– Приветствую оператора Артура Громова и желаю приятного рабочего дня! Сегодня объявлен режим ЧС, в связи с чем мы вынуждены превышать трудовые нормы операторов. Согласны ли вы в течение этой смены работать с пятнадцатью машинами-автоматами, вместо стандартных десяти? Пять из предлагаемых объектов надзора функционируют на производствах в штатном режиме и десять задействованы в работах по устранению затопления.
Эта программа, созданная для упрощения взаимодействия людей с электронными устройствами, была распространена повсеместно и не имела официального названия, поэтому все операторы и другие граждане Гексагона всегда называли её просто – Голос. Это слово закрепилось за ней как имя собственное.
– Если я откажусь от пятнадцати объектов, смогу ли я взять под надзор конкретно те десять машин, что находятся в зоне затопления? – спросил Артур, надеясь хоть один день не видеть привычных производственных процессов.
– Прошу прощения. Вы можете работать только с десятью машинами, но остальные пять из них будут исключены из списка случайным образом, – безэмоционально ответил Голос.
– Могу я сначала увидеть места работы всех пятнадцати машин на экране?
Вместо словестного ответа, программа просто активировала широкий изогнутый монитор. На нём мгновенно возникло изображение, разделённое на пятнадцать прямоугольных ячеек. На каждой из них непрерывно воспроизводилась картинка, которую транслируют в прямом эфире видеокамеры, вмонтированные в корпуса автоматов. Артур первым делом рассмотрел работу машин из зоны затопления, как наиболее любопытную для него, но вскользь бросив взгляд на производственный сектор, заметил нечто необычное. Одна ячейка оставалась просто чёрной, что бывает очень редко. Это говорит о том, что данный автомат находится на производстве автономного типа и вошёл в спящий режим из-за того что к нему ещё не подключился ни один оператор. Артур дотронулся до кнопки «инфо» в углу этой ячейки. В выпавшем информационном окне было указано место работы – «Овощной цех автономного пищевого производства», а чуть ниже служебное задание машины – «Ремонт систем увлажнения и освещения». Зелёные глаза Артура загорелись от радости. Ничего подобного он не видел ни разу в жизни. Теперь он был в предвкушении невероятно интересного дня.