Хроники Мизантропа. Лесник
Шрифт:
Еще до конца придя в себя, с трудом ворочая только головой, потеряв неизвестно сколько крови, как обычно, за свое самое любимое дело… Угу… Размышлять, о том, как я сейчас буду нести возмездие и справедливость…
Так, что там у нас?
Оран все так же стоит у моих ног. Только уже не поет. Что-то медленно говорит, выделяя каждое слово. Э… А что это у него такое в руках? Помнится, с ножом стоял, а сейчас в его руках какой-то сверток из тряпок… Херню какую-то творит…
Ну да бог с ним. Раз решил перед смертью с ума сойти, его дело. Кто я такой, чтобы вмешиваться?
Почему я говорю, что перед смертью? Если он стоит вполне себе живой и здоровый? Ну… Это ненадолго… Сейчас, я только осмотрюсь и исправлю данный факт. Приведу, так сказать, в правильный с моей точки зрения вид…
Поотрываю руки-ноги и отгрызу голову. Ну… Так, на всякий случай? Или все же сначала продемонстрировать ему свои очень глубокие познания в методах и приемах пыток? Хм… Нет, пожалуй, не стоит…
Я, конечно, уверен в себе, но… Вспомнив нашу с ним «милую» беседу в поселении, решаю, что это будет излишне… Просто убью. А оторвусь уже на великолепной пятерке сподвижников мага.
Кстати, а чем они там занимаются? С трудом поворачиваю голову в сторону, чтобы глянуть на тех, кого наметил в жертвы…
Э… Вы чего творите?
Увиденное мне очень не понравилось… До такой степени, что планка рухнула разом. Напрочь забыв, что я вообще-то прибит к каменному алтарю, пытаюсь рвануться к ближайшему человеку в черном балахоне, чтобы предотвратить непоправимое…
В глазах красная пелена… Всё разумное, доброе и вечное, что иногда пытается прорваться из глубин моей души, моментально растворяется в самой черной злобе, темной, будто черная дыра, поглощающая свет. Дотянуться… Успеть… Вцепиться обломанными зубами в горло твари, не имеющей право называться разумным…
Мой рывок остановился, не успев начаться… Тело вновь скрутило боль. Солнечное сплетение… руки… ноги…
Пылая ненавистью я с безысходностью смотрю, как нож человека, отбрасывающий лезвием блики, будто в замедленной съемке опускается все ниже и ниже… Вгрызаясь в грудь младенца, которому на вид, даже года нет…
Все это происходит под мерный речитатив Орана…
Я не хочу это видеть… Но и отвести взгляд не в силах… Ребенок… Что им сделало беззащитное существо, не успевшее толком пожить… даже слово мама, наверное, еще не умеет говорить…
Ладно я… Ну принесли меня в жертву… Помучили… С кем не бывает. В общем-то… Сказать честно, я именно такую смерть и заслужил… Но дети… Я смотрел, сгорая в пламени лютой злобы, и не мог ничего поделать… Не в силах повернуть голову…
Младенец умер быстро… Только дернулось в короткой агонии крохотное тельце… без звука… Черный поднял вверх руки и начал заунывно повторять то, что говорит Оран, а в моих глазах стоят слезы…
Почему я до сих пор жив… Зачем я это вижу? Так не должно быть…
Сквозь слезы бессилия, я наблюдаю за продолжением действа… Вот второй из пятерки наклоняется и поднимает с земли сверток, в котором… Твою ж… Скрипят и так переломанные зубы, стираясь в крошево… Ребенок… Еще один…
Из моей глотки рвется вой, сбивая с ритма мага, заставляя его дрогнуть и отступить на шаг назад… Разум покидает меня
Но… Не знаю почему, паралич с тела сошел, а ненависть полностью заглушает боль, терзающую мое тело. Боль в душе сильнее телесной. Обрывая сухожилия, напряжение в теле такое, что кажется я сейчас переломаю самому себе все кости, к которым крепятся вздувшиеся мышцы, медленно начинаю отрывать руки, выдирая металлические стержни, упершиеся крестообразными навершиями в мои предплечья…
Похоже такого не ожидает никто… Обескровленный, измученный, распятый… Я не знаю, почему до сих пор жив, но точно знаю, что сейчас… Прямо здесь… На этом алтаре… будут умирать…
Нет… Не люди… И не звери… Звери никогда не тронут детей своего вида… Даже подобрать определение не могу… Это гниль… Падаль…
Скрип выдираемых из камня штырей глушит все… Орана, продолжающего что-то быстро говорить на незнакомом наречии… Далекие раскаты грома… Шум падающего с неба дождя…
Мне удается это сделать… Я вырываю стрежни, которыми были прибиты руки… Тварь в черном, увидев, что мне удалось наполовину освободиться торопливо бьет ножом в грудь ребенка… Еще одно тельцо вздрагивает, чтобы навеки замереть…
Боли нет… только ярость… Рывком сажусь на алтаре… Нужно освободить ноги…
Арка портала позади меня, кажется усиливает свое свечение, после того, как умирает третий младенец… Сука… Они начинают торопиться… Ненависть… Во мне клокочет ненависть…
Наклоняюсь вперед, чтобы освободить ноги, наплевав на металл, торчащий из пробитых предплечий… Что-то твердое упирается мне в нижнюю часть ребер, мешая дотянуться до штырей в голенях… раздраженно хватаюсь за этот предмет…
Нож… Тот самый, что держал надо мной Оран… Короткий рывок и клинок вылезает из моего тела, на миг пронзив вспышкой боли…Но она тут же смывается волной ненависти… Некогда…
Короткий взмах и четвертый, уже было собравшийся умертвить свою жертву, хватается за горло, из которого торчит короткий клинок, роняя на землю ребенка… Черт… Надеюсь младенец пережил падение… Очень надеюсь…
Арка за моей спиной вновь вспыхивает и от него отделяется небольшое багровое облачко… Фиксирую боковым зрением, выдирая из ног штыри, которые тут же перехватываю на манер сабли…
Все ребятки… Допрыгались… Мое лицо расплывается в жуткой улыбке восставшего из ада демона… Теперь вы быстро не умрете…
На ходу запуская процесс частичной трансформации, делаю шаг к пятому из помощников Орана, застывшему неподвижно с опущенными вдоль тела руками… Самого Орана нигде не видно, но… Никуда он от меня не денется…
Взмах рукой и металлический штырь, отразив своей черной матовой поверхностью сверкнувшую молнию, с хлюпаньем входит в живот ближайшего из «черных»…
Глава 4
Шаг… Взмах рукой с зажатым в ней металлическим штырем. Целюсь в бедро, чтобы не убить сразу. Я же обещал… Нет, двоих пришлось валить наглухо быстро, но оно и понятно. Необходимо было спасать детей… Тех, кого не успели убить…