Хроники Обетованного. Осиновая корона
Шрифт:
Ти'арг. Предместья Хаэдрана, гостиница "Зелёная шляпа"
Шун-Ди замёрз до такой степени, что не чувствовал пальцев ног, а перестук зубов уже давно перестал управляться разумом. Пальцы рук он пока ощущал (хотя убрать ладони с поводьев, передавая лошадь грязному конюху с выбитым передним зубом, и оказалось не так уж легко), но в области ногтей они обрели страшноватый синюшный оттенок. Штаны, плащ и куртка промокли насквозь - а дождь всё лил и лил густой стеной, будто сам Прародитель разгневался на Ти'арг и решил поменять нить его судьбы.
Гостиница, куда свернул с дороги Лис, оказалась большим, добротным деревянным домом на каменном
В общем, зажиточная гостиница - и, тем не менее, вполне заурядная на вид. Почему Лис так настаивал, чтобы они заехали именно сюда?.. Заурядная для Ти'арга, конечно. В Минши любой из местных постоялых дворов осудили бы за отсутствие вкуса и невнимание к такому священному понятию, как жильё... За вонь жирной еды, прокопчённые стены и шум по ночам. И особенно - за громоздкую мебель.
Но если вспомнить - мельком, заталкивая поглубже в себя, не касаясь клейма на лбу - пристройку для рабынь, где жила его мать, где вырос он сам... Где не было в буквальном смысле ничего, кроме прогнивших циновок и тонких одеял, сваленных грудой в углу. Эта память - однообразные зарисовки из детства, уже бледные, как орнаменты на шёлковых накидках наложниц - осталась где-то глубоко внутри, в прошлом. Её вытеснили торговые хлопоты - непрерывный круговорот расчётов, договоров, перевозок, возни с деньгами, продавцами и бумагами; а путешествие на запад и вовсе задавило всё, что было до, своей ослепительной яркостью.
Мысли об этом вызывали у Шун-Ди горькую усмешку, а ещё - стыд. Не всем детям тех рабынь была дана возможность жить после так, как он жил у опекуна, - в чистоте и богатстве. Не все смогли научиться писать и считать, обрести собственный дом с садом и слугами, управлять сетью лавок, плавающих в ароматах густых мазей, снадобий и порошков.
Не все смогли просто выжить после Восстания.
Должно быть, он слишком редко в этом раскаивался, слишком не рьяно благодарил Прародителя - вот судьба теперь и наказывает его: порет плетьми неясности в уме и сердце. Шун-Ди не знал, чего хочет, и не знал, что будет дальше. День ото дня он видел всё меньше смысла в поездке с Уной и Лисом - и всё больше осознавал себя лишним. Это унижало, а унижение усиливало смятение и растерянность: кто я? Почему и зачем здесь? К чему ввязался в беды чужого королевства, когда в моём и без того неспокойно?..
В этот вечер, впрочем, Шун-Ди не волновало почти ничего, кроме возможности добраться наконец до тепла и лечь - вытянуть ноги, сведённые усталостью, онемевшие от ледяной воды.
Так много дождей. Много молний и грома. Здесь, за столом у очага, где Шун-Ди медленно просыхал, наслаждаясь вновь ощущаемыми конечностями, и смотрел, как растёт лужа под его плащом на гвозде, было вполне хорошо. Хозяин гостиницы - улыбчивый здоровяк вёсен сорока - вёл себя вежливо и даже попросил почти приемлемой платы. Ни у кого из троих не осталось сил торговаться, и Уна молча отсчитала одиннадцать золотых. Кровать, просушка вещей и горячий ужин - что ещё нужно для счастья?.. Хозяин "Зелёной шляпы" - к слову, никаких следов зелёных шляп или шапок Шун-Ди ни на нём, ни вообще в помещении не заметил - пообещал им цыплёнка под грибным соусом, свежего хлеба и эля; и теперь Лис, продолжая о чём-то болтать, время от времени голодно облизывался.
Так что на пару минут Шун-Ди, очутившемуся в тепле, показалось, что жизнь
Но он всё равно слышал, как шумит и хлещет вода, стекая по желобкам во внутренний двор, как она бьёт по ставням и крышкам закрытых бочек. Много дождей. Вот и хозяин жалуется, радуясь разговорчивости Лиса: мест не напасёшься, и всё больше каких-то подозрительных типов проезжает то в Хаэдран, то из Хаэдрана, и ещё эти ливни - треклятая осень, помилуй нас водная Льер... Хаэдранцы же винят в этом своего бога морей - несчастные, до сих пор живут в смеси альсунгских и ти'аргских верований; господин менестрель, наверное, знает об этом?.. Снаружи хозяину вторили раскаты грома, убегавшие вдаль - на юг, прочь от приморских краёв. Уна, сидящая напротив, зевала в ладонь и сонно тёрла глаза.
Много дождей.
Шун-Ди скучал по тишине и удобству своего дома, по ежедневным делам... По звукам миншийского языка, по персикам острова Рюй и знаменитым базарам Гюлеи. Он и не подумал бы, что скучает, пока рядом с ним были только Лис и Иней. Но Уна Тоури... Эта странная, по-прежнему чужая для него девушка с тихим голосом и нездешне синими глазами.
Шун-Ди было тяжело проводить столько времени бок о бок с той, кого он едва знал. В Минши, конечно, тоже приходилось делать нечто подобное - куда денешь толпу купцов и торговцев, аптекарей, перевозчиков и капитанов, счетоводов и писцов, вельмож-покупателей, крестьян, выращивающих специи и травы для товара?.. Но с ними всё ограничивалось короткими, чисто ритуальными связями по делу. На другой день после закупки, к примеру, трёх тюков корицы для ароматических палочек, синего перца для согревающей мази, или после отправки корабля с грузом в кезоррианский порт Сарго, - уже на другой день Шун-Ди мог забыть имена и лица тех, с кем беседовал накануне.
А ради Уны Тоури он всерьёз собирается пересечь океан. Собирается помочь ей найти отца, и покончить с враждой с наместником, и приручить маленького дракона... Точнее, всё это собирается сделать Лис. Он-то этого действительно, со всей страстью хочет, - и его желание почему-то действительно, со всей страстью обижает Шун-Ди.
Почему, о Прародитель?
Потому что ради него Лис никогда не ввязался бы во столько авантюр сразу?..
– Ужин, Шун-Ди-Го!
– заметив служанку с подносом, Лис пихнул его в бок и с упоением потянул носом.
– Чуешь ли ты этот дивный запах? Ни одно из твоих благовонных масел, клянусь, не сравнится с ним!
Шун-Ди мог бы с этим поспорить: на его взгляд, ти'аргская жирная стряпня пахла не так уж аппетитно... Но, глядя на торжество Лиса, было трудно не улыбнуться.
– Пожалуй. Но необязательно с таким пренебрежением говорить о моих маслах.
– Боишься, что отобью покупателей?
– хмыкнул Лис.
– Не думаю, что тут останавливается много тех, кто интересуется ароматическими палочками или каплями для ушей.
Он уже схватил вилку - как и Уна; они почти одновременно и с одинаковым голодом, не глядя друг на друга, набросились на еду. Шун-Ди в который раз стало не по себе. Сам он был голоден не меньше этих двоих - но нашёл в себе силы аккуратно пододвинуть тарелку, достать чётки и прошептать короткую застольную молитву Прародителю.
В ответ на реплику Лиса Уна с энтузиазмом кивнула. Она ела большими кусками - как ни странно, совсем не аристократично. Не как в Кинбралане. Капли жира попадали на её блузу и женские штаны, наспех сшитые кем-то из служанок. Дорога, видимо, вымотала девушку, хоть она и изо всех сил старается казаться сильной... Или просто наконец-то решила, что рядом с Лисом можно не церемонничать.
Шун-Ди, признаться, больше устроил бы первый вариант.
– Вон та компания в углу странно выглядит, - тихо сказала Уна, притворившись, что занята отламыванием корочки от хлеба.
– Похожи на разбойников.