Хроники падшего мира
Шрифт:
— Все готовы?
— Да, мы готовы, — вперёд вышел Иосиф.
— Отлично, тогда выдвигаемся! — я махнул рукой, указывая на выход, теперь уже с сомнением глядя на это сборище горе вояк.
Теперь я не один, нас целых девять человек. По идее, это должно сильно упростить набор очков эволюции. Небольшие группы мертвецов нам не помеха. Теперь для нас они всего лишь способ набрать нужные очки, чтобы стать сильнее и не более того.
Дорога до больницы была не так легка, как у нас с Лёхой. На пути нам встречались небольшие группы мертвецов. Пять, а то и все
Но такой возможности не выпало. Ребята справлялись с мертвецами своими силами. Здоровяк постоянно привлекал к себе внимание, а остальные добивали трупов дальнобойными атаками. Изредка им приходилось вступать в ближний бой, но за счёт полученного от меня оружия они без проблем справлялись с зомби. Ведь за прошлый день они легко подготовили несколько самодельных копий, и если разить врага ими было довольно сложно, то вот останавливать или опрокидывать на землю — очень даже легко.
Только Лёха не участвовал в потасовках. Он стоял рядом со мной, с интересом глядя на вакханалию врождённых способностей.
— Иосиф слишком хорош, его врождённая способность отлично дополнит твоих мертвецов, — сказал он.
— Да, я тоже так думаю, — задумчиво произнёс я. Ведь при всей пользе мне не хотелось быть зависимым от кого-то слишком сильно. Просто потому, что к этому можно привыкнуть и, оставшись одному, неверно рассчитать свои силы.
Мы больше не стали задерживаться на дороге. Раз мертвецы погибли, мы могли перейти на бег. До больницы оставалось не так далеко, чуть больше километра. Вот уже через пять минут мы командой стояли перед разбитым входом. Хотя и здорово запыхались, причём все, кроме Лёхи, ну и клоны мои, конечно, выглядели как огурчики.
Трупы внутри уже сильно подгнили, в воздухе стоял отвратительных смрад гниющей плоти. Личинок было настолько много, что я даже слышал их копошение внутри тел.
— Вот же гадство! — возмутился Говард. Краем уха мне удалось услышать, как Иосиф называет эту махину столь странным и довольно редким для России именем.
— Если бы я знала, что здесь такой смрад, то никогда бы не пошла сюда! — воскликнула Эмма. Она зажала нос двумя пальцами, показывая всем видом своё отвращение к этому месту.
Сам я не спрашивал их имён, мне было как-то всё равно, ведь в моём представлении эти ребята не проживут долго, может, и цинично, конечно, но просто мои мысли и ничего больше. Только когда они общались между собой, называя друг друга, я кое-как запомнил часть из них. Можно сетовать на плохую память, связанную с именами, городами и днями рождений, но мне было как-то всё равно…
Я не испытывал подобных чувств, как они. Потому что этот отравительный запах не так сильно мешал, но я где-то слышал, что если долго вдыхать трупные миазмы, то можно сильно отравиться.
— В прошлый раз я частично исследовал верхние этажи этого корпуса.
Электричества здесь не было, скорее всего проводка сильно прогнила за время отсутствия обслуживания. По бокам в коридоре стояли пыльные кресла-коляски, выставленные наружу койки. На некоторых койках лежали иссохшие трупы, неизвестно, почему они не превратились в ходячих мертвецов.
— Откуда столько трупов? — дрожащим голосом спросила Эмма. Она окинула взглядом стоящие возле стены койки, ужаснувшись количеству тел, накрытых пожелтевшей тканью.
— Чёрт его знает, меня больше волнует вопрос, почему они не стали зомби… — ответил я, осторожно приподнимая одну из них. За ней лежал полностью высохший труп. Неизвестно, сколько он вот так лежит на койке, но меня поразило одно отличительное свойство этих покойников. Ни один из них не был обкусан. Их тела практически полностью сохранились в том виде, в котором они и легли на койку, за исключением испарения всей жидкости из организма.
Да, они разложились, но на коже, мышцах не было следов от укусов.
Чем дальше мы проходили, тем больше таких коек становилось. В какой-то момент даже протиснуться сквозь них становилось сложно. Нам приходилось раздвигать койки, чтобы пройти дальше.
Из-за того, что солнечный свет сюда едва доходил, мы мало чего видели, пока Иосиф и другие из группы не достали фонарики. Мы их нашли ещё при первой вылазке в магазин электроники. Чудом аккумуляторы уцелели внутри них, и теперь у нас был хоть и небольшой, но стабильный источник света.
Небольшой конусообразный луч света попадал на стены, полы и слегка отражался на потолке. Всё было залито высохшей кровью. Не было ни одного чистого места, где бы её не было. По всей видимости, здесь произошёл настоящий апокалипсис, унёсший сотни жизней, если не тысячи, как бы глупо это ни звучало в мире, который полностью погиб. Мы не знали общий размер больницы, поэтому могли только гадать, сколько нам ещё идти. Да что там говорить, если мне было не совсем понятно, что мы вообще ищем.
— Я посмотрю, что в палате, — сказал толстый парнишка. Он сглотнул появившийся в горле комок, аккуратно положил руку на проржавевшую ручку и толкнул вперёд. Дверь со скрипом поддалась, внутри мы увидели пустую палату. В ней не было ничего, кроме небольших лоскутов ткани, валяющиеся на полу.
— Пусто, разве такое возможно? — он нахмурился, развернулся, сразу же бросившись к другой палате.
Там ситуация не сильно изменилась, кроме металлических труб от коек, разбросанных хаотически по полу, ничего не было, даже окна, которое, по идее, должно выходить наружу.
— Что за чертовщина? — спросил он у нас.
Мы могли лишь пожать плечами. Это одна из тайн больницы, которую мы не в силах разгадать.
— Здесь проход в другой корпус, — сказал я. Моя рука была направлена на двустворчатую дверь впереди.