Хроники Реликта. Том 2
Шрифт:
Океаны Земли от медленного тяжеловесного удара так же тяжеловесно и медленно выплеснулись на куст нагуалей. Часть вод сразу застыла в вакууме причудливыми фестонами, сталактитами и кружевными оборками, часть вернулась обратно, удерживаемая гравитационным полем планеты, создавая толчею колоссальной высоты волн, смывающих с расколотых материков все, что уцелело от землетрясения. Но главную роль в разрушении ландшафта сыграли воды, попавшие в разломы коры и соприкоснувшиеся с магмой, с расплавленными породами мантии Земли. Взрывы от этого соприкосновения покрыли чуть ли не всю линзу планеты
Катастрофа закончилась.
Но ее эхо еще качало пространство, эфир звенел затихающими криками о помощи, мужчины в бессилии сжимали кулаки, женщины плакали, и вместе с ними, казалось, плакал кто-то огромный, как Галактика, но такой же беспомощный, как и все люди в данный момент.
– Друзья, полно горевать, – раздался в шелестящей тишине зала звучный голос Грехова. – Мы еще можем спасти уцелевших. На борту спейсера двадцать «пакмаков». Добровольцы есть?
Ответили «есть» только женщины, мужчин не надо было просить о помощи. Но именно женщины и остались на спейсере. Мест в командах спасателей им не нашлось.
– Встречаемся здесь же через трое суток, – добавил Грехов перед тем, как мужчины заняли кабины «пакмаков». – Будьте осторожны. Карты нагуалей нынешнего положения Земли у меня нет.
«Пакмаки» стартовали. В транспортном отсеке спейсера остались три человека: Грехов, Ставр Панкратов и Кроули.
– Я всего лишь врач, а не спасатель, – сказал Кроули, пожимая плечами в ответ на взгляды Грехова и Ставра. – И мой альтруизм имеет пределы. Если понадобится моя помощь, тогда вы меня позовете.
– Тебе лучше пойти с нами, – сказал Габриэль. – Твоя помощь может понадобиться в любую минуту.
– Я подожду здесь, – отступил Кроули. – Напрасно вы рискуете в таком положении, здесь полно нагуалей. Да и вряд ли там кто-нибудь выжил.
– Хорошо. – Грехов остался невозмутим. – Мы тебя вызовем. У меня есть к тебе разговор, но поговорим мы позже. Успокой женщин.
– С удовольствием, – улыбнулся Кроули, исчезая.
– Пошли и мы, – сказал Грехов Ставру.
– Он…
– Я знаю. У нас еще есть шанс повлиять на него.
Грехов исчез, так же, как и секунду назад Кроули. Летательный аппарат экзоморфу был не нужен. Нырнул в поле Сил и Ставр. Он тоже не нуждался в транспортных средствах.
Они собрались в зале визинга «Мага» спустя три дня с момента Катастрофы, успев спасти от верной гибели тысячи людей. Но предел выносливости имели и интраморфы.
Последним появился Грехов, выглядевший так, будто для него не существовало законов, ограничивающих жизнедеятельность биосистем.
– Давайте прощаться, – сказал Железовский, не отходя от жены, которая тоже принимала участие в спасательных операциях.
– Одну минуту, – остановил его Грехов, оглядывая ряды своих соратников и друзей. – Я знаю планы каждого. Но у меня есть важное сообщение. Сеятели предлагают вам работу.
В зале наступила полная тишина.
– О чем речь? – поинтересовался Баренц; у него было позеленевшее от усталости лицо и мешки под глазами.
– Ордерогенез в другом метагалактическом домене.
Ставр и Железовский поглядели друг на друга. Оба знали, что Серые призраки, потомки орилоунов, чужан и тартариан, стали Инженерами в одной из «соседних» клеток-вселенных Универсума.
– Не шутишь? – хмыкнул Баренц. – Мы же в резервации. Как мы пройдем сквозь Стенки Космориума?
– Стенки не являются абсолютным препятствием для Игроков. Важно ваше принципиальное решение.
– Что мы должны будем делать?
– Вопрос нужно задать другой, – буркнул Прохор Панкратов. – В качестве кого нас приглашают Сеятели?
– В качестве партнеров, – усмехнулся Грехов.
– Но они – Инженеры!
– Большинство из вас – файверы, а это значит, у каждого есть резерв для подсоединения.
– Мы и так подсоединены, но вряд ли властны над законами чужого домена.
– Сейчас вы подсоединены к первому подплану знания – к потокам информации, проходящим через домены-клетки Универсума, я же предлагаю вам подсоединение второго уровня – к потокам ферхо [114] .
На этот раз молчание длилось дольше.
– Я согласен, – сказал Велизар-Пинегин.
– Я тоже, – кивнул Баренц. – Если хватит умения и сил.
– Мы все согласны, – прогудел Железовский, обменявшись с Забавой слоганами взаимопонимания. – Но покидать родину…
114
Ферхо – высшая и величайшая творящая Сила.
– Мы вернемся, – понимающе кивнул Грехов. – Считайте это просто командировкой или переездом на новую квартиру.
– А я останусь, наверное, – меланхолически заявил Пайол Тот. – Надеюсь, вы не обидитесь и не станете меня осуждать. – Оглянулся на сына.
Ян посмотрел на отца, прищурясь, кивнул:
– Пожалуй, я тоже останусь… на какое-то время. Но я вас догоню.
– Тогда собирайтесь, хомозавры, отправляемся через два часа.
– Что, вот так сразу? – удивился Баренц. – Дай хотя бы прийти в себя, отдохнуть, подумать…
– Думать будешь потом, старик, – похлопал его по спине широкой ладонью Железовский. – У тебя лучше получается, когда ты сначала делаешь что-то, а потом начинаешь думать, как исправить дело. Шутка.
К Ставру и Видане, не отходившей от своего малыша, подошел Грехов.
– Что вы решили?
– Наверное, останемся, на время, пока подрастет кроха. – Ставр посмотрел на жену, в глазах которой плескалась печаль. – Она предлагает поселиться на Марсе.
Грехов покачал головой:
– Тогда уж лучше переехать на Гею. Лет двадцать на всех уцелевших планетах Системы жить будет невозможно или исключительно трудно. Однако я не об этом. Один этап Игры завершен, завершен Катастрофой, – по нашим меркам, второй наступит не скоро, но наступит, ты это знаешь не хуже меня, и надо будет остановить тех, кто захочет изменить равновесие в Космориуме, не считаясь ни с чем, ни с волей других существ, населяющих домен, ни с их жизнями.