Хроники российской Саньясы (Из жизни Российских мистиков - Мастеров и Учеников 1960-х - 1990-х)
Шрифт:
Следующий подобный эпизод случился месяца через два, уже в Питере. Поздно ночью я сидел перед свечкой и незаметно задремал. Периодически делая усилия пробудиться, я стал плавать на границе между сном и бодрствованием, переходя чуть ближе то к одному, то к другому состоянию. И вот, в комнату, где я сидел, стали заходить какие-то люди, что я принял, как само собой разумеющееся, хотя находился в квартире один, и это были, конечно же, люди из сновмдческой реальности. Они расселись в разных концах комнаты, и мы стали каким-то образом общаться. Так продолжалось некоторое время, пока очередным усилием внимания я не вышел в бодрствующее сознание, осознав себя в пустой комнате перед горящей свечой. Но, оказалось, что из сновидения вышла только верхняя полусфера моего
Еще один случай связан с попыткой проникнуть, находясь в просоночном состоянии, в определенную область своего сознания. Дело также происходило ночью и, как и прошлый раз, я сидел перед свечой. Чтобы проникнуть в нужный мне диапазон сознания, я предварительно выполнил комплекс упражнений для активизации определенных энергоструктур, потом сел с прямым позвоночником и приготовился войти в просоночное. Вскоре, сохраняя осознание, я перешел границу между сном и бодрствованием. Передо мной оказалась кирпичная стена, в которой было пробито неровное отверстие, диаметром около полутора метров. Там было темно. Некоторое время я вглядывался в эту темноту, а затем в проеме показались две коренастые фигуры:
оба в кепках, черных очках и с папиросами в зубах, - один крупный, второй поменьше. Они стояли передо мной молча, и особой доброты и расположения их лица не выражали. Мы смотрели друг на друга секунд двадцать, потом тот, что поменьше, размахнулся и ударил меня в челюсть. Я был достаточно расслаблен и отстранен, поэтому его кулак прошел сквозь меня, не вызвав ни малейшей реакции. Тогда ударил второй, - без размаха, резко и неожиданно. Этого я уже не ожидал и напрягся, получив весьма ощутимую затрещину. В следующее мгновение я обнаружил себя в своей комнате: я падал, как от реального удара. Я действительно свалился. Челюсть ныла до утра, а голова побаливала еще дня два... А не суйся куда не следует!
Очень любопытное сновидение случилось летом девяносто восьмого года тоже на нашей загородной базе под Тихвином. Под утро мне снится сон, что я поднимаюсь по лестнице в своем доме и, вдруг понимаю, что если я поверну ключ и открою квартиру, то осознаю себя во сне. Начинаю осознавать себя лежащим на правом боку и спящим, слышу, как за окном каркает ворона... Сновидение, тем временем, продолжается: войдя в квартиру, я оказываюсь во дворе монастыря. Тут же находится благотворительная психиатрическая лечебница. И лечебницу, и монастырь содержит на свои деньги Петр. Где-то рядом тусуются какие-то "эзотерики", которые изгаляются в различных новомодных практиках-оргиях. Это считается нормой, и их все понимают. Мы же занимаемся тем, что просто "сидим на попе ровно". Это слишком просто, и окружающие нас не понимают. Доходит до того, что сначала психи из лечебницы, а затем и "эзотерики" начинают войну против нас. И вот, продолжая осознавать себя в этом сне, я пробираюсь под обстрелом через монастырский двор в келью Петра. Там сидит Петр, но каким-то образом он постепенно трансформируется в Гурджиева. Он пишет какую-то новую книгу. Так как идет война, пишет он "конспиративно", то есть особым образом зашифровывает основную информацию. Показывает мне способ чтения, которым можно прочитать эту информацию: крестом. Я задаю ему вопрос:
– Почему ты с таким трудом зарабатываешь деньги и тратишь их каждый раз на заведомо безнадежные дела, да еще иногда и такие, которые могут обернуться против, как, например, ситуация с этой благотворительной больницей для психов, которые начали войну против нас?
В этом вопросе к Гурджиеву содержится, подтекстом, одновременно и вопрос Петру: ~ "Зачем ты вкладываешь столько энергии в работу с заведомо "безнадежными"
Ответил мне Гурджиев - Петр следующим образом:
– Вон видишь вдали гору? (Показывает, - оказывается, мы находимся где-то в Крыму). На вершине этой горы я буду ждать тебя завтра утром. Там я тебе открою ответы на все твои вопросы...
Гора достаточно высокая и забираться на нее очень трудно. Тем не менее, я знаю, что это в моих силах, хотя и на пределе их. Долго колеблюсь, прежде чем начать подниматься. Наконец, решаюсь. Песчаные склоны горы осыпаются, но я пытаюсь карабкаться... В это время звенит будильник, просыпаются ребята, начинают разговаривать, и я выхожу из сновидения.
Днем я рассказал это сновидение Петру. (Нужно пояснить, что тем летом был один из самых сложных периодов моей Практики: ситуация, в которой я оказался перед этой летней Встречей (имеется в виду месячный лагерь), была накалена метаниями, обострившимися, как никогда раньше, противоречиями, усталостью, злостью, попытками убежать от вставшего ребром ключевого выбора в Практике, желаниями каким-то легким путем "проскочить" этот выбор, обманув и Учителя и самого себя). Реакция Петра была, как всегда очень простой:
– Все это очень банально. Не нужно искать какой-то особенный смысл в этом сне, кроме того, что там уже есть. Единственное, что я бы отметил, так это то, что пока ты колебался, лезть на гору или не лезть, - зазвенел будильник. У тебя, Влад, нет времени раздумывать и колебаться, - вот и все, что я могу тебе сказать...
Вечером мы собрались на беседу с Петром. А в его беседах всегда присутствует одно замечательное качество: когда он что-либо говорит, а особенно, когда затрагивает какие-то глубокие смысловые вопросы, то это не просто слова. Когда ты слушаешь, - тебе в этот момент все предельно ясно, ты живешь этим смыслом, ты переполнен им. Само присутствие Петра, живущего этим смыслом, помогает тебе "подтянуться" и "попасть" туда же. Но проходит час-другой, и в твоем сознании остаются только слова, само переживание бледнеет и теряется. Проходит несколько лет напряженных усилий, пока ты, наконец, сможешь дотянуться до такого же ясного осознания самостоятельно. Нужна колоссальная энергия, чтобы самому "попасть" туда, где все сразу предельно ясно... Так вот, слушая этим вечером Петра, я понял то, что собирался, по-видимому, ответить мне Гурджиев: Мастер не тратит энергию безрассудно. Каждое слово, каждое действие Мастера, просто его присутствие позволяют тому, кто рядом, дотянуться до предельного смысла, заглянуть туда, образно говоря, хотя бы через форточку. И этот маяк уже останется внутри. До него трудно добраться, но это - шанс... Человек может уйти, забыть, даже обозлиться, но этот шанс останется. И может быть, его удастся использовать хотя бы в последний момент жизни - момент предельного напряжения внимания...
История эта имеет продолжение: Тем же летом, я и еще трое моих друзей отправились в Крым. Я забыл о том сновидении, хотя Крым в нем тоже присутствовал. На пару дней мы заехали в Бахчисарай и решили посмотреть на известный монастырь Чуфут-Кале, встроенный прямо в гору. Мы поднялись на горку, в монастырь, и там произошло одно очень интересное общение. Внешне все выглядело очень просто: мы с Лешей Макаровым подошли к одному из монахов, собиравшему пожертвования на восстановление монастыря, положили на поднос какую-то монету, улыбнулись монаху и просто сказали: - "Добрый день!" Монах улыбнулся и также поприветствовал нас.
Все очень буднично. Но для нас с Лешей, и я уверен, - для того монаха тоже, - это взаимное приветствие стало Событием. Мы были переполнены очень тихим, но удивительным неописуемым чувством узнавания. Так одинокие путники на длинных дорогах опознают друг друга и короткое приветствие, взгляд и улыбка стоят много больше долгих разговоров... Отойдя мет-Хров пятьдесят, мы оглянулись, - монах смотрел нам вслед и улыбался. Возникла уверенность, что он чувствует то же самое и понимает. Мы помахали друг другу рукой...