Хроники Вернувшегося. Книга I
Шрифт:
— Ты ничего не спросил про маму. — Юлия дождалась, пока состав экипажа в десантном отсеке не поменяется на рядовой, если можно так выразится, состав экспедиции — моих людей, и только после этого начала разговор. Не сказать, что в отсеке было тихо — для того, чтобы говорит, приходилось или натурально орать, или утыкаться губами в ухо собеседнику. Плюс ухабы… в общем, с дочкой я сейчас ехал практически в обнимку: во-первых, так без дураков теплее — в "кузове" транспортера было далеко не жарко, а во-вторых — в половине случаев демпфером на очередной кочке служил не ты. —
— Или. — Отрезал я. — Два полных года, убежище-город, относительно безопасное, если с окрестностями сравнивать — так вообще почти рай на земле… под землей. Была бы моя отлучка обычной командировкой — это одно, но ведь вы даже не знали, жив я, где я… Я совсем не уверен, что даже имею право интересоваться, когда все закончится… если — закончится.
— Какая толерантность. — Юлия выглядела удивленной. — Пап, не ожидала, честно. Такой альфа, как ты…
— Избавь меня от этих рассуждений… тем более, ни ты, ни я не профессионалы в зоопсихологии. Альфа, да уж.
— Гаремы собирают только альфы. — Не смотря на ситуацию, девушка отчетливо хихикнула. — И ты, если что, не будешь ревновать?
— Буду, но это будет только моя боль… головная. — На отчетливый хмык, слышимый даже не в ухо, я пояснил. — Ты знаешь, сколько времени прошло… там? Вот и делай… выводы.
— Черт. Извини, пап! Я дура толстокожая… извини! Для меня до сих пор это… как легенда, понимаешь?
— Прекрасно. И… обязан понять их.
— Может, они тебя ждут до сих пор!
— Ты сама-то в это веришь? — Ответа на вопрос я закономерно не дождался. — Единственный выход — принять события такими, какие они есть. И действовать исходя из них.
— Это-то и понятно. — Вздохнула Юля и перевела тему. — Значит, мы открываем… хм, портал в Такамию?
— В том случае, если "кольцо" в рабочем состоянии, или если его можно оперативно ввести в строй — да.
— "Канон" пока не подвел. — Очень по-взрослому искривила губы старшенькая. — Ты ведь и сам исходишь из этого, верно? Другие варианты нам попросту сейчас не важны — что делать, если проход не открыть, ясно и так. А вот что делать, если проход откроется…
— Перейдем туда и я постараюсь… авторизоваться, так сказать. Думаю, с месяцок нас промурыжат в СБ клана — все-таки Гермиона очень изменилась за лето…
— Хах! Не то слово. Ты в манге был нарисован таким… сугойным! Мальчик-бисенен…
— Ну спасибо!
— … а стал такой руссо медведо!
— Еще лучше! Думаю, даже если не повезет, я смогу, скажем так, доказать… кое-что — мои знания остались при мне. А вот если все пойдет… прошло штатно…
— Магия! И Свет! — На лице Юли появилось выражение шестилетней девочки, увидевшей огромный леденец — мне, как понимаете, было с чем сравнивать. — Интересно, а я — маг? А, пап? Как думаешь?! Твои гены мне передались же, правда? И волосы у меня почти такие же белые, как у тебя и мамы Куэс…
Я вздрогнул всем телом, услышав впервые за долгие годы, пусть и на русском, эту конструкцию. "Мама Ку, Мама Аге, Па-па!" — Нумото расставляет ручонки и бежит к нам навстречу… ксо. Сейчас не
— Юля…
— Чего? Я заранее привыкаю!
— Юля…
— Ну, получается, я же тоже — Амакава, по отцу-то, верно? Хм, интересно, а если кого привести сюда — они тут… хм, будут Жаровы? Хмм…
— Юлия. Дочь.
— Что?
— Не дели шкуру неубитой пространственной аномалии, это раз…
— И?
— И — примета это плохая.
— Ты — и приметы?! Пап?!
— Знаешь, тут кто угодно суеверным стал бы — даже пресловутый искин из фантастики, попади он в такую ситуацию.
— Скажешь тоже… — Дочка, кажется, всерьез начала обдумывать мою сентенцию — и хорошо, забыла про "это два". Потому что "два" будет звучать как "назад я тебя не пущу". А вы бы пустили ребенка из относительно безопасного уютненького мира технополиса будущего в мрачный постапокал? — Ладно, я вообще-то не это хотела спросить. Мы же… не просто смотаемся, и все? В смысле — мы же не бросим тут всех… что-то можно будет сделать?
— Странный вопрос… а сама как думаешь? — Мы некоторое время смотрели глаза-в-глаза, прежде чем Юлия опять склонилась к моему уху:
— "Воины", которые из комикса, в смысле — из будущего… они же хотели что-то сделать — и это был не портал в другой мир. Они хотели прекратить работу второго "кольца"… как-то.
— Именно. "Как-то". Мы не знаем, что в итоге сработало бы… и как — ведь Ежов так и не доделал свою графическую новеллу — помнишь? Что, непростой моральный выбор между личными мечтами и всеобщим благом? — Последнюю фразу я как мог, приправил иронией.
— Ну… только не смейся… да.
— И в мыслях не было… — Я улыбнулся и, не удержавшись, погладил кавайку-дочку по голове прямо по вязанной шапочке, из-под которой выбилось несколько светлых прядок. — Какая же ты все-таки у меня еще мелкая!
— Эй! — Почти непритворно возмутилась она. — Ты же сам сказал, что я очень повзрослела, отец!
— Да, но кое-что так и не поняла: делать "для общего блага", а, точнее, для всегда конкретной группы людей, пусть даже та размером с половину выжившего человечества — иначе выйдет какая-то херня, если "творить добро" безадресно — нужно обязательно так, чтобы самому получить профит. Во-первых, не сбрасывай со счетов собственную психику — альтруизм ради альтруизма не поймет собственный организм, а во-вторых, бессребреники в итоге оказываются крайними и виноватыми, понимаешь?
— Эээ, да?
— Да. Наше общество — биосоциальная машина, построенная на принципах обмена между индивидуумами. Обмена ресурсами, обмена информацией, обезьяна спасает другую обезьяну от падения в пасть тигра не потому, что делает это из высших побуждение, а потому, что без доли фруктов, добытой конкретно этой особью потом стая будет недоедать.
— О как. — Кажется, свое чадо я конкретно загрузил прикладной философией… и социологией. — А…
— И пример Такамии это только подтверждает — все, что я делал, я делал для себя, своей семьи, клана, детей и… город тоже стал моим… нашим ребенком. Росток будущего, о котором я изначально и мечтать не смел…