Хронопилот
Шрифт:
— Ерунда! Я никогда не обижаюсь. Понятно, что вам сразу трудно переварить происходящее. Вы читали газеты?
— Да, только что. Моего заместителя здорово напугали, и это странно, ведь он ничего не решает.
— Запугивая доктора Хорна, Лекок рассчитывал, что это подействует, в первую очередь, на вас, генерал. Ведь от вас зависит, быть или не быть Хроноразведке. Лекок хотел произвести на вас впечатление.
— Это ему почти удалось. Но почему мнеморг пощадил Хорна?
— Элементарно… Кто в случае вашей смерти станет вашим преемником?
— Хорн… Так значит, меня уберут, а его принудят стать марионеткой?
— Именно это и случится, если вы будете по-прежнему упрямы. Сегодня Лекок планирует повторить вчерашнюю акцию уже в отношении вас. Биробы не защитят вас, как не смогли защитить Хорна. И запутать след вам не удалось. Вас обнаружили практически сразу по прибытии в Париж. Мне точно известно, что через полчаса, максимум через час, мнемоорганический робот будет здесь, в вашем номере. Но есть еще шанс спастись. Я предлагаю исчезнуть, на время затеряться среди людей, успеть выступить в печати и по ТВ. Это должен быть разгромный репортаж, интервью или просто короткое заявление. Я прошу вас публично отказаться от дальнейших исследований Хроноразведки. Со своей стороны обещаю, что мы с Майклом позаботимся о вашей безопасности, сделаем все, что в наших силах. Вспомните Галилея. В свое время он отрекся от учения о гелиоцентризме и только потому не был казнен как еретик. Неужели в ваше время ради идеи нужно идти на костер?
Генерал помолчал, раздумывая, что сказать в ответ на этот взволнованный монолог. Потом тяжело вздохнул:
— Мне кажется, я готов переменить свою позицию. Меня убедили не вы и не Майкл. Ваш мнеморг. Вы правы, я не готов пойти на костер, я охотно пожил бы еще лет тридцать в свое удовольствие. Поэтому я готов покаяться и даже уйти в отставку. Сенатора из меня все равно не получится.
— Вот и хорошо. В таком случае немедленно едем на телестудию, а потом вы исчезаете столь надолго и надежно, что даже Лекоку придется попотеть, чтобы найти вас. Мы с Майклом попробуем организовать вашу переброску в прошлое. Представьте, Канарские острова, 1975-й год. Или Тибет, 1590-й. Даже Служба Безопасности собьется с ног, разыскивая вас.
— Звучит убедительно. И долго мне так скрываться?
— До тех пор, пока не будет аннулирована программа вашего уничтожения. Пока мнеморг не вернется в будущее.
В это время в углу, у портьеры, возник прямоугольник «серого окна». Линда ахнула:
— А вот и он! Легок на помине!
Бартон ничего не успел понять, но бироб, только что неподвижно стоявший у двери, прыгнул вперед и своей широкой грудью заслонил генерала. Из «серого окна» в комнату проник грузный, почти квадратный мужчина с двумя «керберами» в руках. Голова его нелепо дернулась, но в следующую секунду уверенно повернулась в сторону генерала. Мнеморг открыл огонь. Задребезжали стекла, комната наполнилась пороховой гарью, все звуки потонули в грохоте двух «керберов». Бироб Пятый, заслонявший генерала, принимал пули на себя и отвечал одиночными выстрелами из мощного «монарха». Из соседних комнат появились другие телохранители и открыли беспорядочную стрельбу по мнеморгу. Но тому все было нипочем. Пули, не задерживаясь в теле мнеморга, проходили насквозь и ударялись о стены. Биробы же долго выдержать огонь «керберов» не могли. И тут Линда решилась. Она вскинула гравиружье на уровень груди мнеморга и нажала пусковую кнопку.
Впечатление было такое, будто в номер отеля сошла снежная лавина. Стены подались в стороны, наружная — с балконом и оконным блоком — хрустнула посредине, выстрелив в небо бетонной крошкой, и повисла на ребрах арматуры. Осколки оконного стекла с потоком воздуха брызнули наружу, увлекая за собой облако угольно-черной пыли. Этой пылью стал мнеморг, находившийся в фокусе гравиружья. На полу остались только два «кербера» да черная коробка «бломпа».
— Ловко вы его распылили! — заулыбался Бартон, когда пришел в себя.
— Теперь он безоружен и не сможет вернуться в будущее без этого блока, — Линда подняла с пола «бломп» и сунула его в карман куртки. — Но не обольщайтесь, генерал, он скоро соберет себя и с новыми силами продолжит охоту. У нас всего пять-десять минут.
— Как это он «соберет себя»?
— Потом объясню, идемте отсюда!
В дверях они столкнулись с Карпентером.
— Вы живы, генерал, слава Богу! — у телохранителя вырвался вздох облегчения. — Что произошло? Я снизу услышал взрыв. О, да у вас тут все разворочено! Кто это? — спросил Карпентер, заметив Линду.
— Эта девушка выполнила за вас вашу работу! — огрызнулся Бартон.
— Вы избавились от него? — удивился Карпентер.
— Только на время, — ответила Линда. — Уничтожить мнеморга можно только с помощью плазменного деструктора.
— Что же вы не принесли его с собой? — спросил Бартон.
— У меня и без этого проблем хватает! — бросила Линда.
— Где машина, Фил? — спросил генерал.
— Конечно, в гараже, сэр!
— Срочно подгоните ее к выходу, у нас всего пять минут. Роботов брать не будем!
Карпентер кивнул и побежал к лифту подземного гаража.
— А мы не могли бы попасть на телевидение с помощью вашего блока? — спросил Бартон Линду, когда они направились по коридору к следующему лифту.
— Предварительный расчет координат отнимет уйму времени. На машине домчим быстрее.
— А может, сразу на Канары или в Тибет?
— Только без паники! Скрыться мы успеем. Важно сделать заявление.
Линда с тревогой всматривалась в лицо генерала. Как не был он теперь похож на того высокомерного администратора, каким она увидела его впервые. За несколько дней Бартон осунулся и стал похож на старого бульдога.
На улице около отеля собралась толпа. Люди показывали пальцами на развороченные стены и провисший на девятом этаже балкон. Никто не обращал внимания на облачко черной пыли, парившее в воздухе, в стороне от здания, и напрасно. Облачко концентрировалось, собирая мельчайшие пылинки вещества воедино, росло и обретало форму.
В это время над крышей отеля завис полицейский дисколет. Жестикулируя, полицейский высунулся из кабины дисколета, требуя освободить посадочную площадку. Он не заметил, как черное облако подобралось к дисколету и, вдруг став жидким, потекло на заднее сиденье. Через несколько секунд черная жидкость сгустилась, посветлела и стала затвердевать, одновременно принимая форму мнеморга. Каждая молекула помнила свои координаты в пространстве. Наноробоконструктор слой за слоем выстраивал себя сам. Какое-то время плоть робота оставалась рыхлой, податливой, но вот она затвердела, и мнеморг сделал осмысленное движение. Первым его побуждением было завладеть оружием полицейского и продолжать охоту на человека. Рядом на сиденье лежал газовый пистолет, чуть подальше — полицейский пулемет «Кольт-Снайпер». Мнеморг схватил то и другое. Офицер повернулся, но было поздно — в лицо ему ударила струя нервно-паралитического газа. Робот не стал убивать этого человека, он локтем потеснил обмякшего полицейского и взялся за рычаги управления. Дисколет плавно скользнул вниз, обогнул здание отеля и замер в пяти метрах от земли — над газоном посреди площади. Отсюда хорошо просматривался парадный подъезд отеля.