Худший из миров. Книга 7
Шрифт:
— Да, не завидую я тебе, мелкий, — добавил скорби Рома, — это ж надо так умудриться, угробить шефа, оставить сестру невесту без жениха, да еще и без средств с недоделанной операцией.
К бледности у Тигера добавился еще и тремор. Руки уверенного бойца предательски затряслись словно у пропитого пьяницы с глубокого бодуна. А завывания кухарки заставили руки трястись еще сильнее. Нервоз Тигера благотворно подействовал и на Анастасию, мелкая пиксия заметалась по кухни в поисках не пойми, чего, а после своими мелкими ручками вцепилась в полотенце:
— Помогите снять, — нервно запричитала мелкая не в силах сама
— Пошла вол! — кухарка замахнулась кухонным полотенцем и стеганула воздух рядом с мелкой словно кнутом, едва не сбив ту на лету. — Ты и так уже помогла чем смогла.
— Может ему искусственное дыхание сделать или массаж сердца! — брякнул невпопад Тигер.
На этом моменте совесть «ужасного» не выдержала, а моральная стойкость дала сбой. Ну нельзя было подобным образом глумиться над пацаном. Олег взялся рукой за край полотенца и сдёрнул его с лица.
— Успокойся, Тигер, — напряженным голосом произнес «ужасный».
— Ты живой, с тобой все в порядке! — мелкий провел ладонью по волосам и с облегчением выдохнул.
Мелкая поганка тоже застыла в воздухе с приоткрытым ртом и до нельзя возмущенным личиком.
— Нет, Тигер. Я помер, — слегка ухмыльнувшись произнес Олег, — но между миллиардом лет безмятежного спокойствия и твоим искусственным дыханием я выбрал второе.
— Тьфу на тебя, урка! — возмущённо и до нельзя обиженно произнес Тигер.
Уже через четверть часа вся честная компания сидела за одним большим накрытым столом, бодро обсуждая текущие темы и грядущие планы. Тему пранков этим приятным вечером приятели больше не поднимали. Уж больно горячо на подколки реагировали Тигер и Настя.
Глава седьмая. Прочие неприятности
Дорогой читатель, порой в жизни любого человека приключаются моменты, когда кажется, что все плохое уже произошло и хуже уже быть не может. Такие моменты осознания происходят спустя небольшое время после неприятных, а возможно и весьма постыдных событий. Вот и наш главный герой проснулся ровно с тем же ощущением. Его вчерашний позор остался в прошлом и теперь нужно было смириться, забыть и продолжить стремиться в светлое незамутненное будущее.
Олег Евгеньевич проснулся добрую половину часа назад и теперь просто лежал в своей кровати, накрывшись плотным одеялом. Вставать не хотелось ужасно. За суетным подъемом должна была начаться чехарда множества суетных дел. Сегодня нашему герою предстояло хорошенечко попутешествовать по самым различным блошиным ранкам огромного материка Тамбрия. Накупить множество различного хлама, закинуть его Гудвину и Астеру, а в нагрузку попробовать отыскать еще несколько торговцев по сговорчивей, да поумней. К послезавтрашнему вечеру предстояло собрать сумму в миллион золотых. Как оказалось, банк — это не личный карман и просто так вытащить из его недр наличность не так уж и просто.
«Великий и ужасный» втянул носом воздух, выдохнул и решившись откинул одеяло в сторону. Все, утро официально наступило. «Великий и ужасный» принял вертикальное положение с удовольствием потянулся и перекинув через плечо полотенце отправился на двор справлять утренний моцион. После процедур Олег направился прямиком под кухню летнего навеса и к
— «Видимо осознал неправильность своего поведения» — рассудил Олег и поприветствовав присутствующих сел на свое место. Жиденькое «здарасти» сказанное вразнобой послужило Олегу ответом. Ближники в это прекрасное утро были на удивление молчаливы и задумчивы.
— С Авророй все нормально? — настороженно спросил Олег.
— Да с ней все ровно, — тут же ответил Виктор, — нерв приживили и отклик на электроимпульсы очень замечательный. Теперь пару месяцев терапии и сестренка начнет ходить самостоятельно.
— А чего тогда у вас такие унылые физиономии?
Ответить на поставленный вопрос никто не решился и только Архэя поставила на стол кружку отвара из трав и положила перед «ужасным» свежую сложенную вчетверо газету. Олег еще раз пробежался взглядом по лицам присутствующих и не дождавшись вразумительного ответа перешел к изучению свежей утренней прессы. Мировые новости и грядущие события нашего героя интересовали мало, он сам с завидной регулярностью генерировал таковые. В большей степени интересовали новости отправленные Астером. И без лишних сомнений «ужасный» сразу же открыл интересующий его раздел. Ученик, как и было условлено отчитывался о своих достижениях и успехах. Из последних сводок выяснилось, что продажи по выбранной бизнес модели дали свои положительные плоды и торговая сессия второго дня завершилась удачливее на восемьсот процентов. То есть, Астер во второй день умудрился продать не одну вещицу, а восемь. Более того, ученик сообщил, что всё-таки смог обуздать подаренную монетку. Она исчезла в пространственном кармане, вот только вышло так, что теперь Астер не мог вернуть ее обратно из все того же кармана.
Олега позабавили неприятности ученика, и он довольно улыбнулся.
— Хорошие новости? — с каким-то неестественны смущением совершенно ему не свойственным поинтересовался Виктор.
— Позитивные, — не отрывая взгляд от объявлений произнес Олег, — а вы по-прежнему не желаете мне рассказать, что у вас произошло?
— Да ничего у нас не произошло! — как-то не естественно, в разнобой и не впопад заговорили сидящие за столом ближники.
Такое поразительное единство лишь подтверждало смутные опасения «ужасного», но настаивать на откровениях наш герой не стал. В конце концов, каждый имеет право на свою маленькую тайну.
— Ладно, нам, наверное, пора, — косясь в сторону ворот цитадели произнес Костя, — дела сами себя не сделают.
Речей подобного толка Олег от Тигера никогда раньше не слышал, все было с точностью до наоборот. Его приходилось чуть ли не силой выгонять исполнять свои обязанности.
Тигер поднялся было с места, но ловкая кухарка как-то неожиданно резко появилась за его спиной и зажав какую-то болевую точку на плече вернула высокоуровневого бойца на прежнее место. Причем этот жест кухарки ни у кого не вызвал смущения или негодования, разумеется, ни у кого из окружающих, сам же Костя жалобно поскуливал и строил страдальческие гримасы. Но при этом продолжал упорно молчать.