Худший из миров. Книга 8

Софроний Валерий Иванович

Тараний запустил “казам” и прочел название артефакта:

— Платиновый шар портального перехода, — вслух озвучил Тараний, — И чего в нем особенного?

— Пла-ти-но-вый! — словно тормозам, по слогам пояснила Кара, — Поговаривают, что благодаря подобной штуке можно даже между мирами переход наладить, и ей не страшны ни любые блокирующие артефакты, ни заклинания. Наш дед, благодаря подобному шару, только ниже рангом — золотому, прошел сотый уровень башни. Он открыл портал на сотый уровень и попросту закидал телами Хозяина башни.

Кара взяла сферу в руки и, приложив

усилие, провернула ее половинки в разные стороны. Шар разломился на две полусферы.

— Ну ты, пипец, криворукая! — выдал Олег, — Тебе, дуре, стальной шар дали, и ты даже его умудрилась расхреначить!

— Да ничего я не сломала, — возмутилась полукровка и, соединив два полушария обратно, вернула артефакту прежний вид, — Тут просто устройство такое: разносишь половинки в те места, между которыми надо создать переход, активируешь их нажатием на вот эти ромбики, и между этими точками возникает портальная связь! Я это в дедушкином дневнике читала! Да и вообще, иди ты козе в трещину!

Обиженная фурия сунула сферу в руки “ужасному”, и с видом оскорбленной невинности двинулась прочь.

— Да, — поглядывая на сферу, повторил ранее озвученную мысль дутлан, — Ты чертовски везучий сукин сын.

— Да хрень это все, — Олег убрал сферу в пространственный карман, — Тараний, расскажи мне еще про этот ваш “Ток”.

До самого полудня пестрая компания вразнобой делала попытки объяснить, как именно правильно пользоваться новой возможностью. Для большей наглядности были распотрошены почти все свитки, и наш герой приобрел несколько элементарных бытовых заклинаний.

Вот только эксперименты едва не стоили Ларанте одного из особнячков. Потому как простецкое по своим возможностям заклинание "огонек", которое при правильной работе должно было над ладонью зажечь небольшой, словно пламя свечи язычок, у нашего героя выдало пятиметровый столб огня. "Казам" вообще не удавалось реализовать: из глаз бил ярчайший свет, напрочь забивая любую информацию о выбранном объекте.

— Скорее всего это из-за большого объема маны, — высказал гипотезу Аснодей, — Уровень у тебя низкий, способностей ноль, вот и не выходит контролировать подачу нужного объема в нужное место.

— Скорее всего, это так, — согласилась Хозяйка города, — А, с другой стороны, ничто не станет сдерживать мощь вон той дубины. По идее, Командор сможет наносить мощнейшие удары по своим неприятелям.

Обсуждение новых корявых возможностей Олега длилось еще добрый час, и в результате соратниками было принято решение обкатать дубинку за воротами города. Поглядеть на это было интересно всем и, собравшись, покорители "Великого пути" уверенной походкой двинулись в направлении западных ворот.

По договоренности, Олег Евгеньевич должен был проводить соратников километров на десять от города, а затем Сэяс отпустит его по своим делам. Дорога к известному лишь Ларанте месту должна была занять пару недель, и все это время Олега могли дергать только в по-настоящему экстренных случаях. Вот только перед расставанием участники квеста желали посмотреть на истинную мощь их негласного руководителя. Дорогой читатель, не стану подробно описывать произошедшее,

но определенный эффект от использования “Громовой дубины” достигнут был. Шарахнуло так, что почти час путешественники не могли прийти в себя. "Ужасный" выставил дубину перед собой и выбрал правильное направление тока маны. А дальше… дальше начался Апокалипсис — мощные дуги молний с жутким грохотом разом ударили во все стороны, не жалея ни чужих, ни своих, да и вообще никого. Тарания очень здорово посекло, и, если бы не броня, доставшаяся от Ларанты, скорее всего его участие в походе на этом бы и закончилось. После столь яркой демонстрации у Олега Евгеньевича пропало желание пользоваться этой дурацкой дубинкой. Вернулся в свой мир Олег Евгеньевич часа через четыре после вышеизложенных событий, сразу после того, как Фэйфэй залечила раны здоровяка Тарания. На побережье сейчас стояла глубокая ночь, и наш герой воплотился на пляже, с которого он и был призван.

— Наконец-то мы дома, — оглядевшись по сторонам, радостно возвестила фея, — Теперь я смогу выспаться в своей кроватке, на своей подушечке!

— Малая, подсвети, пожалуйста, — не обращая внимания на лепет мелкой, попросил “ужасный”.

Фея зажгла над головами светляк. "Великий и ужасный" достал из пространственного кармана небольшую шкатулку и откинул крышку. Стрелка продолжала крутиться словно бешеная, и Олег испытал было разочарование, но в какой-то момент прибор словно током пробило. Стрелка резко остановилась, указав какое-то конкретное направление.

— Сработало! — восторженным шепотом возвестила Фэйфэй.

Дорогой читатель, несмотря на положительный результат, наш герой не кинулся сломя голову в нужном направлении, напротив, Олег захлопнул крышку и, широко зевнув, направился к себе в комнату. Нужно было отдохнуть и восстановить силы.

Проснулся Олег Евгеньевич Бендер к полудню следующего дня, он бы, наверное, проспал и дольше, если бы кто-то не трепался в его комнатке.

— Да уж, неудобно вышло, — разбудил нашего героя голос Фэйфэй.

— Он сильно на меня зол? — Как правило, Татарин никогда не разговаривал тихо, но сейчас его голос звучал приглушенно.

— Я не знаю, мне он ничего не говорил.

— Эхх… Печаль — беда, — негромко, стараясь не разбудить нашего героя, буркнул себе под нос Генка, — А мой камешек, как с ним дела обстоят?

— Там все нормально, — тоже понизив немножко голос, поспешила обрадовать джина фея, — Мы пока по башне лазили, я его полностью зарядила. Знал бы ты, как неудобно делать это в капюшоне.

— Умничка, девочка, — на радостях Генка чуть не заорал, как обычно.

— Хренульничка, — огрызнулась малая, — Ты мне камни за эту услугу обещал, так что зубы не заговаривай.

— Эх, испортит тебя общение с Олегом, вот уже и старшим хамить начала, — Татарин укоризненно покачал головой, вызвав у феи приступ легкого стыда.

— Жаль это что тебе, скоту, стыд неведом! — Олег Евгеньевич откинул одеяло и, продрав глаза, уселся на край кровати.

— Привет, Олежка, — словно ни в чем не бывало, поприветствовал приятеля джин, — А мы тут тихонько шепчемся. Будить тебя не хотели.