Худший из миров. Книга 8

Софроний Валерий Иванович

— Это 666, - перебила едва не ляпнувшего ещё какую-то глупость гнома девушка, что чуть ранее поняла, кто посетил это прекрасное место.

Гомогном тоже замер на полуслове, в его глазах сейчас читалось явное сожаление за неосторожно брошенные ранее фразы.

— Ох, сладенький, зря ты мне хамить начал, — «ужасный» укоризненно покачал головой, — Ты хоть отдаешь себе отчет, что своими неприятными словами, ты только что уничтожил этот район. Сейчас я осознал, что в Ихтервиле живут невоспитанные радужнобородые бескультурщины. Но у тебя есть редкая возможность разубедить

меня.

— Я готов, — растеряно ответил гном, поглядывая на толпу за витражными стеклами, — Только тут народу много. И я бы не хотел, чтоб это стало достоянием общественности, — явно намекая на какие-то не те услуги, ответил радужнобородый.

— Ой, баран! — не выдержал Олег, — Слышь, ты, сладкобородый юноша, мне близость с тобой вообще не интересна. Чаю мне сделай! Пирожных каких-нибудь на стол поставь. А после сделай так, чтоб я тебя не видел.

— Да, да. Сейчас все сделаю, — суетливо принялся исправлять свою оплошность гном, — Все, что Вам будет угодно.

— Тогда выгони всех этих дур отсюда, — хочу побыть наедине с моей крошкой.

Все дуры, вместе с нетрадиционно-ориентированным гномом на короткий миг уставились на Фэйфэй.

— Ау! — привел в чувство окружающих наш герой, — Я сказал, хочу побыть наедине!

— Да, да, да. Сейчас все организую, — деловито засуетился гном, — Все девочки, давайте. На сегодня заведение закрыто. Жду вас завтра, если, конечно, кафе уцелеет.

Минут через пять, когда перед нашим героем стояла чашка горячего ароматного чая, стол был заставлен разными сладкими яствами, а от посетителей остались одни воспоминания, малая, впервые за все время, подала голос.

— Олег, чего происходит? Какого мы тут до сих пор делаем? Эта толпа, между прочим, явно желает твоей крови.

— Все просто, малая, — иронично признался Олег, — Вся проблема в том, что я не могу двигаться самостоятельно. У меня едва шевелится левая рука.

Левая рука лежала на столе, сжимая рыбацкий нож с небольшим набалдашником в виде обезьяньей головы.

— В свою защиту должен сказать, я не знал, что так получится, — виновато признался падший.

— Как получится? — фея приземлилась на стол рядом с ножом.

— Я не учел возможности физического тела нашего с тобой хозяина, — с нотками сожаления признался Аснодей, — Ну не предполагал я, что он на столько низкоуровневый!

— Чего ты натворил? — насупила брови фея.

— Я по неосторожности порвал ему жилы и сухожилия, — признался падший, — Я реагировал на слишком большой скорости, его тело не приспособлено для таких рывков.

— А почему я боль не чувствую?

— Потому что я до сих пор держу его под контролем, — признался падший, — Как только мои силы иссякнут, ты всё почувствуешь все в полной мере.

— Мля, нахрена я с тобой связался, — посетовал Олег, — Нужно было тебя все же выкинуть в пустыне.

— Ну, зачем сразу так, — с подхалимажными нотками в голосе принялся оправдываться Аснодей, — Неудачи случаются, к тому же поставленную задачу я выполнил с блеском.

— Ага, — с нотками скепсиса не согласился Олег, — А весь твой блеск

теперь толстой коркой находится на моей физиономии.

— Так получилось, — слегка замялся падший.

— Малая, ты сможешь меня подлечить?

— Да, но на все понадобится минимум сорок минут, — прикинула Фэйфэй, — И это только на то, чтоб ты самостоятельно двигаться начал. Ты толпу за окном видел? Нам просто не дадут так много времени. К тому же с нас глаз не сводят, если я начну врачевать, все сразу поймут, что с тобой что-то не так.

— Ты из капюшона сможешь подлечить?

— Да смогу, мне не принципиально, откуда лечить, главное доступ к телу, но я бы на твоем месте попросила составить компанию у Гены. Это бы сильно охладило толпу снаружи.

— Малая, я бы с радостью его вызвал, — негромко признался Олег, — Вот только шершни зимой не летают.

— Вот ведь, блин блинский, — Фэйфэй тут же поднялась на крыло и, сделав круг под потолком, приземлилась в капюшон.

— Прекрасно, хозяин, — донеслось от ножа, — Раз вы все организовали, могу я теперь ослабить контроль над вашим телом? А то у меня силы к концу подходят.

— Вот уж хрен тебе, морда, — Олег постарался сильней сжать клинок в ладони, — Ты будешь меня поддерживать до последнего. Пока твои силы не иссякнут окончательно. Или хотя бы до тех пор, пока малая меня немного не подлечит.

— Но хозяин, я ведь могу…

— Молчать! — злобно распорядился Олег ровно в тот момент, когда в кафешке брякнул дверной колокольчик.

«Началось», — промелькнула неприятная мысль, и Олег устремил свой взгляд в сторону входа.

Как ни странно, но на сей раз интуиция молчала. В небольшую лакшери-кафешку, уж как-то совсем по-свойски, зашел ещё один представитель гномьего народа. Это был Алый, причем в тулупе, шапке ушанке и с газетой подмышкой, внимательно прошёлся взглядом по залу и сосредоточился на Олеге. Наш герой улыбнулся, дав понять, что узнал знакомца. Гном снял тулуп и шапку и повесил их на вешалку, что стояла у самой двери, а уже затем проследовал к столику Олега.

— Я присяду? — вместо здравствуйте, спросил Алый, указав взглядом на место напротив.

— Да кто я такой, чтоб тебе запрещать, — «великий и ужасный» может быть и запретил бы, но не сейчас, когда он был в плачевной форме.

Алый взял стул из-за соседнего столика, поставил его к столу и уселся напротив.

— Вот скажи, Олег, на кой ты устроил всю эту хрень? — словно у старинного приятеля поинтересовался Алый.

— Это твои бойцы на меня поперли, я никого трогать и не собирался.

— Да я не про своих отморозков, — тут же пояснил гном, — Я про джинов, что окружили Асмаалу? В прошлый раз это произошло, когда ты пропал, и не спорь, нам это четко дали понять. Но сейчас ты здесь, живой и здоровый, Олег, что происходит? Почему блокада столицы ещё не снята?

— Как ты, наверное, заметил, я сейчас тут в кафешке, живой и здоровый. Я без понятия, что там происходит со столицей.

— Но это же твои джины, — не собирался униматься Алый, — Останови их, я же знаю: ты можешь.