Хякки Яко

Rorshas

— Почему так долго?

— Среди них дети, старики, раненые. Да и я никуда не тороплюсь. Пусть идут в своём темпе, всё одно мои соклановцы их прикроют, а потом соединяться с отправленной им на встречу группой сопровождения и дело пойдёт быстрее.

— Из твоих слов я понял, что сюда направляется шайка побитых бродяг. Зачем они тебе, старик? Неужто под конец жизни познал милосердие и жалость? — всё не унимался Учиха.

— Надейся, молокосос. Изаму в них что-то разглядел, а я его мнению доверяю. К тому же Кагуя ничем не рискуют. Так что пусть идут. Да и чего

это ты так всполошился? Завидно?

— Пф! Было бы чему завидовать, таких как они можно найти в любой придорожной канаве! Подобной швали не место рядом с моим Кланом.

— Ну-ну, а то перед вашими воротами такая очередь растянулась, того и гляди…

— Давайте не будем об этом, — вклинился в беседу Хаширама, заметив как сгустился воздух и опасно сверкнули алые глаза Учихи, — Тэкеши, я тебя услышал, конечно, ничего против не имею, разве что, с твоего позволения, хочу поучаствовать при переговорах.

— Ты Хокаге — это твоё право, — спокойно ответил я, по прежнему продолжая играть на нервах одного зарвавшегося щенка. Вот только Сенджу тоже не лыком был шит и быстро смекнул куда дело клонится, потому попытался предотвратить очередную разборку между мной и красноглазым выскочкой, которую при людях мы цивилизованно называем спаррингом.

— Раз так, то на этом пожалуй всё. Думаю теперь можно расходиться и…

— Минуточку, — скрипя зубами при виде победной улыбки патлатого дурня, я повернул голову в сторону Хаширамы, — Есть кое что, о чём нам необходимо поговорить.

— И о чём же? — прекрасно всё осознавая, но не теряя надежды уйти со скользкой темы, преувеличенно спокойно ответил мне этот юнец.

— Об Узумаки.

— Но мы же уже всё обсудили! — забегав глазами по сторонам, юный Хокаге с тоской взирал на дверь, что я заслонил, — Ведь так?

— Нет, не всё — мы забыли заключить союз.

— Но они уже всё подтвердили! Прислали переговорщиков, подписали все бумаги!

— Этого мало. Я человек старый и привык к определённому порядку вещей. В частности, в моё время, когда два сильных клана хотели о чём-то договориться, их главы встречались с глазу на глаз, и только тогда начинался настоящий разговор. Вестники и гонцы, наряду с бумагой и чернилами, ничего не гарантируют. Чтобы понять можно ли верить слову человека, ему надо посмотреть в глаза и никак иначе.

— Узумаки давние союзники моего Клана, уверяю их слову можно верить, — серьёзно ответил мне Сенджу, — Но если вам этого мало, я могу поклясться за место них.

— Так дела не делаются. Но даже если я приму это, остаётся ещё одна проблема.

— Какая же?

— Уважение.

Мадара, что до этого витал где-то в своих мыслях начал прислушиваться к нашему разговору.

— Я не понимаю…

— А стоило бы. Коноха — основана нами тремя. Ты Хокаге — наше лицо и голос. Но мы не безвольные слуги, не подчинённые и не рабы. Ты — первый среди равных. Но как я вижу, Красноволосые считают иначе.

— Они не…

— Не перебивай, — резко осадил я Сенджу, — Они говорили с тобой и только с тобой, а их послы не удостоили нас и взглядом. Однако, при этом всём,

союз, о котором ты говоришь, заключён именно с Конохой. Не с Кланом Сенджу, а со всеми нами. Из чего я делаю простой вывод — нас не воспринимают всерьёз, не считают равными. Что это если не проявление высшей степени неуважения?

— Всё совсем не так! Они просто…

— Просто что?

На мгновение прикрыв глаза Хаширама с видимым усилием ответил:

— Они вас опасаются.

— Нас?

— Если быть точным — то только Кагуя.

Мадара нехорошо прищурил глаза, в которых уже мелькали чёрные узоры Шарингана.

— Как интересно, так значит Великие Красноволосые Демоны, просто свора пугливых псов, способных только лаять из-под забора? Какое разочарование. Но тогда возникает закономерный вопрос, а нужны ли нам такие союзники? Что скажешь, юнец?

— Я с самого начал говорил, что от Узумаки больше вреда чем пользы, — пренебрежительно бросил задетый за живое Учиха, — Они не вылезут со своего острова даже если мы все здесь будем гнить заживо. Польза от них только в печатях, но и за это они дерут в тридорога.

Я вновь вперил взгляд в Хашираму, чья напряжённая поза и сжатые кулаки явно свидетельствовали о том, что ему есть что нам возразить и что сказать, но он молчал. Мальчишка за прошедший год, с момента нашей первой встречи, успел неплохо изучить меня, как и я за то же время успел разобраться в хитросплетениях его души. Я знал что от Узумаки он не отвернётся, а он знал что простыми словами меня не переубедить. Выход был один — дать мне то, что я хочу.

Словно прочитав мои мысли Хокаге поморщился и рухнул обратно в своё кресло. Устало потерев глаза, он наконец посмотрел прямо на меня и медленно проговорил, всем видом показывая как тяжко ему сейчас приходится:

— Я напишу послание Ашине-сама и Старейшинам Клана. Постараюсь договориться о личной встрече, но ничего не обещаю.

— Как и я. Но не забудь выторговать у них два приглашения, всё же этот молокосос тоже имеет право встретиться с ними лично.

— Ну уж нет, — категорично заявил Мадара, вставая со своего места и направляясь к выходу, — Я своего мнения не изменю, и тащиться на другой конец материка ради сомнительного удовольствия лицезреть надменные рожи красноволосых… Если мне вдруг приспичит такая необходимость, я просто навещу тебя, старик.

— Глядите-ка, ты так мило сказал что доверяешь моему мнению, я просто сейчас расплачусь.

Мадара услышав подобное аж с шагу сбился, однако в то же мгновение восстановил равновесие, и удостоив меня яростным взглядом ушёл, громко захлопнув за собой дверь.

Даже не думая скрывать довольную ухмылку я повернулся к Хашираме, и при виде его кислой физиономии оскалился ещё сильнее.

— Ну, раз ты сказал что с делами на сегодня покончено, а остальное терпит, пора и мне честь знать, а то уже смеркается, а у тебя впереди ещё столько работы, — кивком указав на внушающие залежи из бумаг и свитков, я неспешно направил стопы к выходу, — Не хочу мешать и отвлекать тебя от дел государственной важности.